Возле полкового КП появилась большая группа командиров.
— Какой Захаров? Летчик-истребитель? Тот, что воевал в Испании?
— Он самый. Георгий Нефедович! Кумир наших курсантов.
— Пойду посмотрю поближе! — вскочил Костя. Комдив был в летном комбинезоне и внешне ничем не отличался от собравшихся командиров. Захаров что-то оживленно рассказывал, размахивал руками, показывал. Ему отвечали дружным смехом.
Младший лейтенант подошел к группе поближе.
— Да вот он и сам! — показал Богомолов на Усенко. Костя оглянулся, не зная, к кому относились слова командира. Но ни сзади, ни рядом с ним никого не было.
— Подходи, подходи, товарищ Усенко! — Комдив сделал приглашающий жест, разглядывая летчика. — Ну, здравствуй!
— Здравствуйте, товарищ генерал! — четко ответил Костя, недоумевая, почему он оказался в центре внимания.
— Так вот ты какой? Слыхал о тебе. Знаю, что учишь моих истребителей атакам бомбардировщиков да еще подбиваешь на встречу — договариваться о взаимодействиях.
Усенко сразу вспомнил, как однажды в июле он на подбитой машине сел в Двоевке на аэродроме к истребителям. В разговоре Костя упрекнул своих телохранителей за то, что они только доводили бомбардировщиков до цели и бросали. Оказалось, у истребителей был такой приказ. Тогда Усенко и предложил встречаться для отработки взаимодействия. Теперь при словах генерала он покраснел. Но сказал твердо:
— Надо договариваться, товарищ генерал. А то все летаем вместе, а получается врозь: каждый сам по себе.
— Верно!.. Тебе не хочется перебраться в истребители? Нам такие нужны.
— Гм! А нам, выходит, не нужны? — Богомолов дернул себя за кончик уха и уставился на Усенко.
Тот переступил с ноги на ногу и, глядя в глаза генерала, твердо произнес:
— Спасибо за предложение. Только я избрал себе бомбардировщик. «Петлякова» не променяю ни на что.
— Хвалю за верность оружию, — сказал Захаров. — Что касается взаимодействия, то мы твое предложение принимаем.
Начальство ушло в штабную землянку, а Усенко зашагал по дороге в авиаремонтные мастерские. Мысли его были заняты новым ракетным оружием. Припомнился первый боевой вылет из Кирова, когда Ярнов выстрелом из ракетницы отогнал «мессершмитта». Видимо, бегство фашистов тогда не было случайным: они уже были наслышаны об эрэсах, а у страха, как известно, глаза велики обыкновенную сигнальную ракету приняли за новое советское оружие.
Эскадрилью Горева в бой сразу не послали, а дали несколько дней, чтобы летчики изучили район, в котором им предстоит летать, и противника. 5 августа «эсбушки» нанесли меткие удары по штабу и скоплениям гитлеровцев под Ельней. Однако из боя не вернулись три экипажа с ведущим Прокопенко.
