достоверная беспредельность как причинной цепи, так и материи, отнимают у физики всякую самостоятельность, или, говоря иначе, они представляют собой стебель, а физика – цвет растения, произрастающего на почве метафизики".**
* Васо. Novum Organon, I, с. 113.
** Schopenhauer. Parerga, II, 87.
При процессе сознавания нами мира происходит качественное его изменение: объекты превращаются в ощущения. Вступив в сознание, колебания эфира делаются светом, колебания воздуха – звуком и т.д. Мы находимся как бы в маскараде, так как познаем, собственно говоря, не вещи, но реакции наших чувств на них. Таким образом, не только вещей больше, чем чувств, но и вещи не таковы в действительности, каковы они в представлении. Отсюда следует, что для других существ и мир был бы другим.
Итак, весь результат усилий, употребленных человеческим разумом для решения мировой загадки, может быть выражен следующим образом: сознание не исчерпывает своего предмета, мира.
Перейдем теперь ко второй великой загадке, которую придется отгадывать духу, а именно к человеку. Как мир составляет предмет сознания, так я составляет предмет самосознания. Подобно тому, как сознание старается логически пронизать свой предмет, мир, и определить его содержание, так и самосознание старается сделать то же самое относительно я. Но для решения этой задачи почти еще ничего не сделано. Что касается мира и сознания, то здесь по крайней мере устранено материалистическое воззрение; относительно же самосознания и я оно все-таки имеет некоторую силу, а именно: материализм все еще питает надежду на то, что ему удастся свести всю психологию на физиологию. Но если бы ему и удалось это на самом деле, то он тем самым достиг бы такого пункта, начиная с которого дальнейшее прогрессивное движение направляется опять в глубину. Если бы даже задача о душе была решена в благоприятном для материализма смысле, то она породила бы тотчас же новую. Ведь философия будущего столетия непременно включит в программу своей деятельности решение едва народившейся теперь задачи, представляющей собой двойник кантовской, а именно: исчерпывает ли свой предмет самосознание?
Этот вопрос уместен в такой же мере, в какой уместен вопрос, исчерпывает ли свой предмет сознание; и мы имеем полное основание предположить, что на оба вопроса должен последовать отрицательный ответ, то есть что самосознание относится к я точно так, как сознание к миру. Самосознание может быть настолько же меньше
