- И на «Аврору»! - крикнули из зала. - Трех делегатов послать на крейсер!
«Эге, думцы начинают действовать не только языками!» - Михаил Иванович посмотрел на Луначарского и Мануильского. Те разговаривали между собой, не слушая очередного оратора, кричавшего, что большевики топчут демократию, их нужно остановить, пока не началась братоубийственная война. Нельзя допустить, чтобы законное правительство было свергнуто силой, жандармским путем. Калинин негромко сказал Луначарскому:
- Хочу предупредить наших о делегациях.
- Да-да, это было бы очень кстати.
Михаил Иванович вышел из зала. В кабинете городского головы, где стоял телефон, увидел женщину в темном платье с разлохматившейся прической. Энергично жестикулируя, она говорила что-то в трубку. При появлении Калинина графиня Панина поторопилась закончить беседу. Положив трубку, прошла мимо, демонстративно отвернувшись. Ему захотелось сказать насчет прически - пусть хоть на несколько минут отрешится от политики и глянет на себя в зеркало. Но с этой взвинченной дамой лучше теперь не шутить.
С конторой завода Михаил Иванович связался сразу. Попросил позвать к телефону комиссара Евсеева. Тот, вероятно, был где-то поблизости - взял трубку.
- Евсеич? Сейчас из думы двинутся делегаты к Зимнему и на «Аврору». Уговаривать будут, чтобы наши ни-ни... Ты меня понимаешь?.. Вот именно. Позаботься о встрече и сообщи в Смольный... Да, уж скорее бы...
Он не спеша возвратился в зал, на свое место. Анатолий Васильевич и Дмитрий Захарович были возбуждены.
- Столько лжи, столько брани в наш адрес! - горячился Луначарский. - Надо ответить!
- Облить холодной водой? - спросил Мануильский.
- Разъяснить нашу позицию, ведь не все гласные против нас. Некоторые просто не понимают... Мы обязаны дать отпор.
- Не позволят говорить.
- Как же это так «не позволят»? - улыбнулся Калинин, приглаживая волосы. - Потребовать надо, и все получится. Вероятно, я и выступлю, а? Удобней мне, как председателю районной управы.
- Несомненно, - кивнул Луначарский. Михаил Иванович написал записку в президиум, передал по рядам. Вскоре председатель объявил:
- Слово просит представитель большевиков Калинин.
Михаил Иванович стремительно пошел по проходу, не обращая внимания на гневные выкрики. Встал возле трибуны. Чуть заметно улыбаясь, смотрел в бушующий зал.
- Долой!
- Жандармы! - неслось оттуда.
Вскочил кто-то высокий, в пенсне, перекричал всех:
- Предлагаю прекратить прения! Прекратить! Председатель, злорадствуя, развел руками перед Калининым: ничего, мол, не поделаешь... Обратился к залу:
