Михаил Иванович обдуманно выбрал для жительства Ревель после того, как кончилась кавказская ссылка. В Ревеле много предприятий, близко столица, можно восстановить прерванные связи, начать активную политическую деятельность. Словатинская не переставала удивляться, как это он все успевал. Работал на заводе, потом в железнодорожных мастерских по десять - двенадцать часов в сутки. К тому же находился под надзором полиции, ему нужно было взвешивать каждый шаг. Один срыв - и снова тюрьма, снова ссылка. Несмотря на все это, он вовлек в марксистские кружки значительную часть ревельских рабочих, революционную интеллигенцию, сосланных в Ревель студентов Московского университета, гимназистов. Начали печатать листовки и прокламации, проводили собрания, маевки.
С первых дней своего существования организация, созданная Михаилом Ивановичем, стала интернациональной, в ней объединились русские и эстонцы, латыши и поляки. Калинин не жалел сил и времени, разъясняя людям, кто является их общим врагом и что надо делать, чтобы этого врага - царское самодержавие - одолеть.
Для латышей, поляков, эстонцев печатались специальные листовки на их языке.
Ну и конечно - постоянная связь с «Искрой», распространение ленинской газеты среди рабочих.
«Август из Ревеля» - такова была его подпольная кличка. Он настолько тщательно соблюдал конспирацию, что охранка долго не могла «прицепиться» к нему. В конце концов жандармам удалось использовать провокатора. Еще до первой ссылки Калинин работал на Путиловском заводе с Николаем Янкельсоном, жил одно время у него на квартире. Их даже арестовали вместе. Ну и, естественно, когда Янкельсон появился в Ревеле, Михаил Иванович радушно встретил его, привлек к работе, не подозревая, что этот человек продался врагу. Доверил Янкельсону переписку с «Искрой». Провокатор знал даже, в каком потайном кармане носит Калинин особо важные документы, нелегальную литературу.
Знал, да просчитался. Михаил Иванович, придя утром в мастерские, раздал литературу товарищам. Начал работать у станка - вдруг по бокам два жандарма! Третий бросился к пиджаку, висевшему на гвозде, и сразу - в потайной карман. А там пусто. Только свою осведомленность выдал сыщик.
Повели Калинина домой. Рылись в комнате, все перевернули, а улик нет. Забрали книги, штук пятьдесят. Не запрещенные, а так, «тенденциозные», по жандармской терминологии. Михаил Иванович сам веревку достал, простыню дал, помог упаковывать. Лишь бы ушли скорей.
