Пани Ванда вежливо переждала практически весь ужин, с одной стороны, из-за мужа, с другой — из уважения к кулинарным достижениям домработницы. Ей удалось без особого труда сдержать своё любопытство и дождаться десерта.
— Ну, пани Патриция, вы начали говорить, что вас ещё что-то интересует?
Патриция тоже молчала из вежливости, неприлично за едой обсуждать служебные гадости. Кайтусь в бой не рвался, муженёк-филателист тем более, а господин адвокат отличался завидным терпением.
Вопрос пани Ванды немного смутил гостью. Её тяга к знаниям неожиданно возросла и, если можно так выразиться, немного изменила направление, совсем чуть-чуть, но она предпочла бы побеседовать с радушной хозяйкой с глазу на глаз. Уж очень её заинтриговал «боров из большого стада», тут повеяло какой-то тайной, а всем известно, где веет тайной, там и воняет. Но что-то ей подсказывало, что на прямой вопрос, да ещё при всех, ответа она не получит.
А потому решила продолжить начатую тему:
— Очень хочется знать, откуда травля номер два. Невинной Стаси.
— О! — обрадовалась пани Ванда. — Вы заметили?
— Глаза режет. Легавые вместе с прокуратурой трясут Климчака, что твою грушу, а милые дамы в один голос поливают Стасю почём зря.
— Ну ты и выражаешься, — раскритиковал Кайтусь.
Патриция его проигнорировала и обратилась напрямую к пани Ванде:
— Я много чего не понимаю, и, может, вы мне растолкуете? Что за всеобщее помешательство на пункте девственности? Добродетель на добродетели едет и добродетелью погоняет. Стася якобы выпытывает, девственница ли невеста насильника. Кто тут спятил? Павловская, сочинившая эту чушь, или Стася со своими идиотскими вопросами?
— Гонората тоже за невинность цеплялась, — ядовито заметил Кайтусь. — А версии Стаси мы пока не слышали.
Патриция временно оглохла и обращалась исключительно к пани Ванде:
— Да и сам процесс более чем странный. Сначала выступают свидетели защиты, а свидетели обвинения отодвинуты. Я могу понять упования на склеротичность судьи, но сами по себе упования закона не заменят. Где пресловутая Зажицкая? Где невинная жертва, которая как-никак тоже выдвигает обвинения?
— Звезда выступает в конце, — буркнул адвокат.
Пани Ванда, махнув на него рукой, заставила замолчать. Она наслаждалась горячностью Патриции и реакциями Кайтуся. А тот не удержался.
— Гонората — тоже обвиняемая.
— А где её адвокат? — прорычала Патриция.
— В суде дела объединены…
Тут раздалось издевательское фырканье адвоката, а Кайтусь продолжал с лёгким поклоном в его адрес.
