, а моей спине доставалось немало решительных ударов кулаком. На Лиз же… это не производило никакого впечатления!
Я опять был поражен. Сначала я подумал, что моя спутница не хочет доставлять мне удовольствие своим испугом, затем решил, что она развлекается, совершенно не сознавая грозящей опасности, а в конце концов стал уповать на то, что Лиз доверяет мне.
Мы нашли нашу таверну в Борго Витторио, и после унылого ожидания встречи с Лиз по причине деловых встреч во второй половине дня я не мог удержаться, чтобы не блеснуть в беседе своими познаниями в гастрономии. Мы уселись за стол для двоих в уголке, готовые к быстрому и легкому обеду.
Однако же, взяв в руки меню и выслушав официантку, мелодичным голосом перечисляющую блюда этого дня, не включенные в общий перечень, я заколебался и испытал обоснованное опасение, что скорее всего буду не в состоянии выполнить свое намерение придерживаться диеты. Чем дальше официантка углублялась в перечисление блюд, тем, как мне казалось, более чувственный оттенок приобретал ее голос; во рту у меня потекли слюнки, а в мечтах на тарелке поочередно возникали те лакомства, которые с такой любовью описывала девушка.
Я взглянул на Лиз, надеясь, что она не осознает, какое благословение Божие ниспослано в наше распоряжение, но меню на английском языке и то исключительное внимание, с которым я внимал словам официантки, разрушили все мои надежды. И легкий обед пошел к чертям.
На закуску – салат «Капри» с сыром из молока буйволицы, ушки со спаржей и креветками, запеченная ората с картофелем, в завершение – овощной салат, чтобы освежиться. К первоначальной половине литра ледяного белого вина вскоре добавился его близнец. Прошло два часа, а мы все сидели там, улыбающиеся, блаженные и вновь с набитым животом. Ничего не поделаешь, поесть – действительно одно из великих удовольствий жизни. На наших лицах, казалось, было написано: «Отберите у нас все, но не еду. Еда – это искусство, любопытство, чувственность. Любовь».
И к моему удивлению, Лиз внесла заключительный вклад в завершение нашей вакханалии, заказав то, что совратило ее в первый же раз, когда она попробовала его: лимончелло. Официантка проявила величайшую щедрость, оставив нам в середине стола целую бутылку.
Когда после обеда мы уселись на мотороллер, я улыбался во весь рот, довольный, как Грегори Пек, который в «Римских каникулах» носится по Риму с Одри Хепберн на своей «веспе». С той разницей, что я никогда не повез бы Лиз к «Устам истины»
