Это значило одно — племя выступает в поход. Развернутый боевой стяг в руках князя. Нового князя.
— То наш князь — по крови и закону Рода! — и старый Крук встал на колено перед внуком. Постоял несколько мгновений и, неожиданно легко поднявшись, вновь повернулся к людям: — Все уж прознали, на какое дело собрались мы тут. Наши боги не востребуют смерти за себя, не в радость им кровь младших братьев. Но каждый человек про себя может решить жизнь отдать за богов. За дома. За родичей. За всю Верью, за всех, бывших прежде — и всех, кто вослед грядет! Коли сошлись вы — так стало, решили умереть за племя. Умереть — неладное слово на бой для воина. Но и лжа до боя ни к чему. Будет вас малая сила против великой. Кому Среча объятья откроет, кому Несреча — не ведаю. Ведаю лишь — то сами вы избрали. Пусть так. Одно — помыслите напоследок. И коль кто сойдет на сторону — так пусть и станет. Не будет ему поношения — не под всякие плечи грузно, что вас дожидается. А что будет без срама думы переменившему — в том клянусь. Вот слово.
— Вот слово, — эхом повторил Гоймир.
Олег почувствовал, как ноги его напряглись… и остался стоять. Потому что поступить по-другому значило нагадить в доме, где тебя приняли, как своего, да еще и уйти, гордо задрав нос.
Слева от Олега раздался жуткий СЕРЫЙ шорох и, скосив глаза, мальчишка увидел, как Йерикка тянет из ножен меч, по лезвию которого текут, текут густые, тяжелые блики…
…Двести мечей, со свистом черкнув холодный воздух, мерцающей щетиной встали над головами ребят, замерших в строю молча, с суровыми лицами.
— Так, — кивнул Крук. Похоже, не ждал он ничего другого… — Да, малая вас сила. Но за вас — эти горы. За вас — это небо. За вас — вереск и сосны, камни и воды. И то сила великая! Ввек не собрать такую врагам! А за вами — братья и сестры, матери и деды. И на вас смотрят боги и навьи. Малая вас сила — да сразитесь вы за многое. А у врагов за душой стали одно дары Чернобожьи: ненависть со злобой. Горько мне за вас — и гордо вами, дети мои. Миг настал кромешный — в долг у родной земли взятое с лихвой вернуть. Ране, чем должно, настал, и беда то. Но мыслю я — вернете вы долине хуже, чем отцы и старшие братья ваши вернули зимним сроком… Не думайте о врагах поперед вас. Думайте о том, что позади. А уж мы… ждать встанем… — голос старого Крука задрожал, он наклонил голову и отшагнул в сторону.
Вперед шагнул Гоймир, твердо сжимавший в руках древко. Глаза водителя, ставшего князем, были обметаны темным и сухо поблескивали. И Олег не мог не признать, что выглядел Гоймир сейчас и впрямь как князь. Уперев древко в носок ноги, он заговорил в свой черед:
