— Конечно, испугалась. — Она слегка покраснела под его пристальным взглядом. — Ты ведь мог разбиться… из-за моей собаки.
— Ну да, из-за собаки. Кстати, о собаке. Что ты скажешь Люси?
— Правду, наверное.
— Бедняжка. Она будет вне себя от горя.
— Знаю. — Габби тяжело вздохнула.
Глаза Марка похолодели.
— Во всяком случае, Брокси не написал ей, что она ему больше не нужна.
Габби взглянула на него почти с ненавистью.
— Тебе так нравится сыпать мне соль на рану?
— Разумеется. Я ведь всего лишь человек.
— Я тоже!
— Да ну? — Марк устало прикрыл глаза. — Вот бы никогда не подумал.
Как и ожидалось, Люси была безутешна, когда Габби, осторожно подбирая выражения, сообщила ей о пропаже Брокси. Почти всю дорогу из школы девочка проплакала, и единственным лучиком света во мраке горя оказалось известие, что дома ее дожидается Марк. Стремясь убедить Люси, что взрослые предприняли все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы отыскать ее любимца, Габби рассказала о своих бесплодных поисках, а затем красочно описала, как отважно спускался со скалы Марк, чтобы поискать внизу Брокси.
— Понимаешь, Люси, — заключила она, уже подъезжая к дому, — Брокси сейчас, наверное, играет с другой собакой, и ему так весело, что совсем не хочется идти домой. Он скоро вернется. Вот увидишь.
Девочку эти слова не слишком-то убедили, и, едва машина затормозила перед домом, Люси опрометью бросилась к Хилари. Когда ее утихомирили, сняли с нее шапочку и куртку, малышка тотчас огляделась, нахмурилась и гневно сверкнула глазами на Габби.
— А ты говорила, что здесь будет Марк!
— Так оно и есть, — заверила ее Хилари, — но он сейчас отдыхает в комнате Чармиан. Он сильно ушиб голову, когда лазил по скале, и я уговорила его лечь в кровать.
Габби воззрилась на мать с почти священным трепетом.
— Господи, да как тебе это удалось?
— Я знаю волшебное слово. — Хилари улыбнулась. — Но, по правде говоря, Марк к тому времени так ужасно себя чувствовал, что уже не в силах был спорить.
— Можно мне его повидать? — живо спросила Люси.
— Сладкая моя, Марк сейчас спит. Навестишь его потом, после того как выпьешь чаю и сделаешь уроки.
Девочка тяжело вздохнула и с надеждой покосилась на Габби.
— Ты мне поможешь сделать арифметику?
Какой суровый урок смирения получила в этот день Габби! Сидеть в кухне, пить чай с матерью и утешать несчастную Люси — и это когда все ее существо рвалось наверх, к Марку! Да, глупо было думать, что ей удалось заглушить в себе прежние чувства. Семь лет прошло или семьдесят — какая разница! Все эти годы, проведенные вдали от дома, Габби обманывала себя, считая, что ее любовь к Марку Леноксу умерла в тот злосчастный день. И вот, стоило ей лишь на миг подумать, что Марк сорвется со скалы, — и давние чувства вспыхнули с новой силой.
