Ещё раз смотрю на часы -- всё верно, ровно девять часов прошло с тех пор, как мы погрузились в пучины Босфора в аккурат напротив входа в слепую кишку Золотого Рога. А тут море вокруг без конца и без краю.
Описываю плавную окружность покачиваясь на всё еще неспокойной после шторма воде.
- Ост-Норд-Ост фок мачта "Великого князя Константина", - звучит в переговорном устройстве голос Макарова. - С вами Петр Семёнович куда угодно отправляться не страшно. Обязательно домой доставите, - а вот это уже признаки отходняка. Этакое веселье после боя. Да мы оба, конечно, нервничали.
Полностью продулись и пошли к родному кораблю. Вскоре заметили как створились мачты -- значит нас обнаружили и двинулись навстречу. Через полчаса "Ныряльщика" подхватили за рымы и водрузили на палубу. Однако, кушать хочется.
- Обед на двоих в капитанскую каюту! - ух ты. Вот так сразу, чтобы предупредить приглашение в кают-компанию. - Петр Семёнович, окажите честь, разделите со мной трапезу, - что тут у нас за страсти Египетские? Отчего это командир так торопится уединиться и меня пытается оградить от разговоров с командой?
***
Так и обедаем в подводницких шортах, что является грубейшим нарушением морских традиций.
В основном молча. Однако к концу, когда волчий голод обратился в обычный хороший аппетит, Макаров всё-таки открыл свою тайну:
- Знаете, я ведь грешным-то делом вздремнул на вахте часика три.
Я только плечами пожал. Нету во мне военной косточки и вздремнуть, когда решительно нечего делать полагаю естественным и не безобразным.
- А что, Пётр Семенович. Сбегаем завтра ещё разок в Стамбул?
- Полагаю, нам с этим стоит погодить. Выждать немного и поглядеть что и как. А на счёт подъемного плавника я Клёмина прямо сейчас озадачу. И попрошу Измаила Максимовича распорядиться, чтобы торпеду снарядили. Пусть не динамитом, но уж чем придумают, тем и ладно.
***
Знаете, вылазка к Стамбулу оказалась на редкость необрменительной. Даже утомление после неё не было ни обвальным, ни сокрушительным. Я чувствовал себя, как после напряженного рабочего дня - то есть, как всегда по вечерам. Впрочем, после адмиральского часа, самочувствие моё пришло к обычному состоянию, характерному для послеобеденного времени, и я направился к "Ныряльщику".
Сашка прилаживал за рубкой плавник, пошитый на скорую руку из брезента в виде надувного мешка. Группа сочувствующих ему помогала - прилаживали внутренние связки, препятствующие поперечному расширению, герметизировали золотник и даже предохранительный клапан настраивали.
