Поэтому вместо того, чтобы направиться через равнину, Гордон повернул свой отряд к холмам, которые окружали ее с юга. Петляя по чуть заметным тропкам, он, тем не менее, упорно продвигался на запад. Около полуночи один из раненых, привязанных к седлу, умер, а остальные то и дело начинали бредить. Однако туркмены остановились ровно настолько, чтобы спрятать тело в узкой расщелине. Они двигались тихо, словно призраки, то появляясь из-за холмов, то исчезая во тьме, и лишь цокот копыт и стоны раненых нарушали ночную тишину.
Примерно за час до рассвета Гордон вывел свой отряд к ручью, который извивался в разломе известняковой скалы, — широкому, но мелкому, с твердым каменным дном. Около трех миль всадники ехали по ручью вброд, а затем выбрались на берег — на той же стороне.
Киргизы, которые шли за ними по следу, точно гончие за волками, должны были купиться на такую хитрость — во всяком случае, Гордон на это рассчитывал. Они решат, что туркмены пересекли ручей, и начнут разыскивать их на противоположном берегу. Конечно, рано или поздно кочевники догадаются, что их провели. Но, во всяком случае, это позволит выиграть время.
Поэтому теперь Гордон старался выбирать прямую дорогу. Киргизы не успокоятся; они продолжат поиски и вновь нападут на след своих обидчиков, но в это время последние будут уже далеко.
К тому же Йолган — последнее место, где стоит разыскивать банду разбойников. А ему, Гордону, возможно, удастся настичь своих врагов еще по дороге.
Но к рассвету туркмены окончательно выдохлись, и американец, сжалившись, приказал им остановиться и сделать привал. Пока они расседлывали усталых коней и доставали из вьюков еду, Гордон извлек из седельной сумки бинокль, кусок вяленого мяса, и взобрался на самый высокий утес, который только мог найти. Некоторое время он изучал в бинокль окрестные скалы и ущелья, одновременно утоляя голод, потом привалился к скале и позволил себе подремать с четверть часа, а проснувшись, снова припал к биноклю… Так повторялось несколько раз. Во время своих опасных странствий Гордону случалось сутками не смыкать глаз, подобно дикому зверю, — ибо этот сон мог стать последним. Тогда и пришлось научиться восстанавливать силы таким способом, которым, согласно легенде, много веков назад пользовался Леонардо да Винчи.
Однако туркменам не приходилось вскакивать каждые пятнадцать минут. Когда солнце стояло уже высоко, Гордон спустился и разбудил их. Привыкшие к тяготам походной жизни, разбойники успели отдохнуть и легко встали — кроме одного из раненых, который умер во сне. Тело немедленно опустили в глубокую трещину в ближайшей скале. Потом отряд выступил. Теперь, правда, приходилось двигаться медленнее: в отличие от седоков, кони не успели восстановить силы.
