— Это меня посекло мелкой крошкой… — вновь заорал Цветков. — Я даже не заметил, как лобовое стекло разлетелось… Еле успел пригнуться… Хорошо, что глаза не задело…
От его слов мы опять рассмеялись.
— Если ты спрятался за панель, то чем же тебя угораздило?
— Это меня первая волна осколков зацепила, а основная прошла гораздо выше! — отшутился Цветков. — Вы бы на салон «Волги» посмотрели!.. Весь ободран и покорёжен… Да вы посмотрите, что от моего кожаного плаща осталось… Дыра на дыре!.. Вот… приехал за своим бушлатом, а кепка вообще улетела чёрт знает куда… Даже искать её не стали…
Главный телохранитель Завгаева сейчас был одет налегке и по гражданке. Но если его ботинки и чёрные джинсовые брюки с рубашкой выглядели вполне сносно и прилично, то от былой роскоши длинного кожаного плаща остались лишь одни воспоминания. На когда-то тёмной глянцевой поверхности как от острого скальпеля в руках пьяного хирурга-самоучки, зияли прямые тонкие разрезы. А рваные прорехи и непонятные пятна только дополняли печальную картину безнадёжно испорченной шикарной вещи.
— Ты гля!.. — Руслан победным жестом просунул руку насквозь через большую щель. — Я даже не пойму!.. Как это… и самое главное — чем это меня?.. Вроде бы сидел… И вдруг! На тебе! Та-ак… Где тут моё барахлишко?! Ага!
Он с трудом вытащил из-под пудановской кровати большую парашютную сумку и достал из неё зимний бушлат. Затем Руслан стал быстро вынимать из карманов бывшего плаща какие-то пропуска и бумажки, личные документы и прочую мелочь, аккуратно перекладывая свои богатства в камуфлированный бушлат.
— Да ты хоть толком расскажи, как же всё произошло, — предложил ему Пуданов. — Только потише! А то оглушил совсем!..
— Я же контуженный! — ещё громче заорал лейтенант. — Сам ничего не слышу!..
— Ну, ладно! — командир роты хоть и поморщился, но голос всё же повысил. — Ты рассказывай!.. Как всё было-то?!..
— А как обычно! — деловито ответил лейтенант, застёгивая карман бушлата. — Мы ехали, духи нас подорвали!.. Моя машина метра три не доехала до фугаса… А я как раз справа от водителя сидел и тут на левой обочине ка-а-ак уебашило!.. Я только успел заметить вспышку…, а лобового стекла уже и нет… Вот моего водилу Саклакова Димку сильно поранило… Но врачи говорят, что жить будет…
Слушая Цветкова и глядя на его всё ещё кровоточащие шрамы, я молчал. Но затем, с трудом проглотив подступивший к горлу неприятный ком, я постарался откашляться и окончательно решил поговорить с Русланом наедине… Из моей памяти всё никак не исчезал тот черный ореол вокруг молодого лейтенанта, увиденный мной солнечным летним утром несколько месяцев назад…
