Ключа Станда не отдал. И даже позволил кастеляну ухватить себя за ворот рубахи и что-то злобно прошипеть ему в лицо.
— Я новый временный смотритель замка, — спокойно объявил Станда, осторожно отцепив руки кастеляна и доставая из нагрудного кармана лист бумаги. — Вот что имею честь вам передать, это копия моего назначения, пан Клабан.
Бывший кастелян невольно потянулся к бумаге, при этом руки у него дрожали от злости. Уставившись в документ покрасневшими глазами, начал читать и при этом шевелил губами.
— Сожалею, что нам пришлось пробираться сюда таким способом, — произнес Станда, — но это не наша вина. Вы должны были меня выслушать, и тогда бы все разом прояснилось.
Пан Клабан ничего больше не сказал. Резко повернулся и умчался в свою конуру.
Станда открыл скрипящую створку двери, и мы очутились в замке.
10. Любопытных нужно убрать
Кастелян ключей так и не принес. Прошло еще полчаса, вдали прогрохотал послеобеденный поезд, Аленины часы показывали пять. Приведя в порядок комнаты, захламленные во время заселения, мы со Стандой и Иваной пошли осматривать две комнаты на первом этаже.
Одна из них когда-то служила кухней, по крайней мере, об этом свидетельствовала большая каменная плита, а другая — прачечной. Бетонный пол тут растрескался, в углу был замурован котел. Всюду валялись разбитые ящички, бутылки, рюмки, старые картонные коробки, гниющая древесная стружка, рваные ботинки, куски железа и тому подобный хлам. Станда встал в дверном проеме, соединяющем кухню с прачечной, и одним взмахом руки определил их будущее:
— Слева — кухня, справа — столовая и гостиная.
Ивана наморщила нос:
— Это здесь я должна работать? Ты шутишь — в таком бедламе нельзя ни готовить, ни есть. Нет ни стола, ни стула, не говоря уж о посуде.
— Бедлама не будет, а все остальное найдется, — уверенно пообещал Станда и посмотрел на часы. — Скоро все прояснится. Остальное зависит от нас. Очень устали?
— Не… — неуверенно протянул я, предчувствуя возможные последствия. — Есть малость…
— Значит, нам нужно устать как следует, чтобы хорошо спалось, — сделал вывод Станда.
Так началась наша первая генеральная уборка. В углу двора росла гора всякой рухляди, а когда не осталось ничего, что нужно было выносить, мы пошли в лес за дровами. Потом подвергли испытанию плиту. Поначалу она походила на полыхающую цистерну с нефтью. Из щелей валили клубы едкого дыма, и в кухне стало нечем дышать. Один за другим мы выскакивали на свежий воздух. Дольше всех продержался Станда, но наконец даже он капитулировал и сел вместе с нами на край газона, беспомощно глядя, как из открытого окна выплывают облака дыма.
