Ожирение. Уставившись в ящик, дети не гуляют, не играют, а валяются на диване и механически жрут. Не дремлют и сердечнососудистые заболевания, портится зрение.
Утрачивается способность человека концентрироваться на «нетелевизионных предметах»: рассеянное внимание, проблемы с памятью и скоростью реакций повышают риск развития болезни Альцгеймера, старческого слабоумия.
Телевизор «подавляет» производство мелатонина, ключевого гормона и мощного антиоксиданта, который играет важные роли в иммунной системе, цикле «сон-бодрствование» и половом созревании, которое начинается раньше, чем нужно.
В ДНК начинаются мутации, способные вызвать рак.
Мы похожи на мух, попавших в паучьи сети. Даже термин придумали — «хроническая усталость».
Но я готов получить все «телевизионные болезни» в обмен на выход из автобуса.
Эта работа подвернулась как нельзя кстати. В принципе, я бы согласился на любое предложение, лишь бы не сходить с ума дома, в одиночестве.
Моя работа — папарацци для бедных. Я фотографирую из самых необычных мест и положений. Главное — добиться эффекта неожиданности. Лучшие фото всегда получаются тогда, когда объект не знает о том, что его фотографируют. После того, как ты откинул два десятка неудачных снимков, можешь подходить к своим будущим клиентам с предложением моментальной распечатки фотографии. Так же мы предлагаем постановочное фото для детей в оригинальных костюмах.
Когда маме жирного и наглого паренька, едва влезшего в костюм Человека-паука, в десятый раз не нравится, как смотрится композиция, меня окликают.
— Даня, привет! — передо мной медсестра «скорой помощи».
— Привет! — кажется, её зовут Нина.
— Узнал?
— Как можно не узнать джинна? — улыбаюсь я.
— Вы фотографируете моего ребёнка или нет? — орёт мне мамаша жирного паренька.
— Пусть ваш сын залезет вон на то дерево.
— Как настоящий Человек-паук! — вопит малец.
Говорят, все дети прекрасны. Я не верю этому. В моей жизни было слишком много детей, послужными списками грехов которых мог бы гордиться сам Сатана.
— Дай мне пять минут, — прошу я Нину в надежде, что она уйдёт.
Когда я заканчиваю с Человеком-пауком, Нина ждёт меня.
— Приходи в гости, — говорит она.
— В смысле?
— Просто приходи, — она смотрит мне в глаза, как бездомная собака. Мне её жалко. Жалость — мерзкое чувство. — Напиши мне телефон. Я позвоню.
Отказать ей всё равно, что отказать бездомному, скулящему щенку в кусочке хлеба. Я диктую ей свой телефон. Мне хочется соврать в паре цифр, но я знаю, она сразу же перезвонит. Так она и поступает.
