Эдуард ободряюще сжал руку молодой жены.
— Не переживай, Редди. — Хелен с трудом удержалась от усмешки. Уж очень нелепо звучало это «Редди». Как собачья кличка. — Мы понимаем, что с матерью тебе не повезло. — И перевел вопросительный взгляд на сестру. — Как твои дела с Винсентом?
Хелен не сразу поняла, о чем ее спрашивают, уж слишком резким был поворот от семейства Хейлов к ней.
— Что? А, нормально.
— Что значит нормально, Хелен? — спросил отец. — Скоро платить налог на наследство, а у нас, как у большинства британской аристократии, много недвижимости, но мало денег. Если мы с этим не справимся, то придется расстаться с Линдхерстом.
Реджина встрепенулась.
— Как расстаться с Линдхерстом?
Граф с грустной улыбкой признал:
— Очень просто. Так что, если вы, милое дитя, вышли замуж за Эдуарда с целью стать наследницей поместья, то это вам вряд ли удастся. Особенно теперь, когда ваша мать по сути лишила вас приданого.
Реджина пренебрежительно махнула рукой.
— Она не может лишить меня приданого. Оно завещано мне дедом. И перешло бы мне, если бы я не вышла замуж до двадцати пяти лет. Но поскольку я вышла, то оно переходит моему мужу. А приданое, которое выделяет мне отец, мама может задержать, конечно. Если отец позволит. Но оно не такое уж и большое — миллионов сто, не больше.
Несколько ошалевшее от прозвучавшей цифры семейство графа переглянулось.
Эдуард напряженно спросил:
— Редди, а какое у тебя приданое? Я, если честно, этим не интересовался.
Реджина напряглась, припоминая.
— Понимаешь, оно состоит из нескольких частей. Одна, которая лежит в одном из швейцарских банков, мне известна — там полторы сотни евро.
У графа вытянулось лицо.
— Полторы сотни?
Реджина поправилась:
— Миллионов, естественно. Еще одна часть в Национальном банке Америки, ее контролирует отец. Он должен передать ее моему мужу сразу после свадьбы. Еще одна вложена в ценные бумаги, но, сколько она сейчас стоит, я не знаю.
Граф вытер выступившую на лбу испарину.
— Ну что ж, если ты не против заплатить налоги из этих денег, то Линдхерст спасен.
Реджина пожала плечами.
— Видите ли, я же сказала, что этими деньгами распоряжается мой муж. Моего согласия не требуется.
Мужчины переглянулись.
— Ну что ж, если тебя и в самом деле не волнуют такие вещи, то мы, пожалуй, и сами сможем во всем разобраться.
Реджина усиленно закивала.
— Да, конечно. Меня это вполне устраивает! — И одарила Эдуарда такой улыбкой, что все за столом почувствовали себя лишними.
