Несколько разочарованный кавалер пошел провожать свою даму на место. Поднявшийся им навстречу Майкл издевательски поклонился Эдуарду и по-хозяйски поцеловал девушку в румяную щечку, ясно давая понять, кто есть кто.
Реджина с удивлением посмотрела на него, не понимая, что с ним приключилось, а Эдуард в немой ярости заскрипел зубами, но вынужден был вернуться за свой столик.
Майкл, чувствуя, что он на верном пути, налил невесте бокал шампанского, наполнил свой и с довольным видом предложил:
— Выпьем за нашу свадьбу, дорогая! Какого числа ее планирует твоя мать?
Внезапно побледневшая Реджина нервно промямлила:
— Но я еще не дала вам своего согласия!
Майкл с нарочитым пренебрежением передернул плечами.
— А его от тебя и не ждут, разве не так?
Это было оскорбительно, и Реджина возмущенно засверкала глазами.
— И вот так всегда! Вы постоянно используете меня для каких-то своих тайных целей! И больше я вам ни для чего не нужна!
Наклонясь вперед, Майкл взял ее руку и ласково провел большим пальцем по внутренней сеточке голубоватых вен. Интимно прошептал:
— Если хочешь, я покажу тебе, для чего еще ты мне нужна! Можно даже сейчас — наверху есть очень уютные кабинетики. Поднимемся?
Реджина широко распахнутыми глазами посмотрела на сидящего напротив мужчину, так откровенно высказавшего свои притязания на нее. Она была в растерянности — всегда считала, что она Майкла Флеминга не интересует. Да и никаких нежных чувств с его стороны до сегодняшнего вечера она не наблюдала.
Может, в нем говорит ревность? Оценивающе посмотрела на его непроницаемое лицо. Нет, на ревность не похоже. Примитивное желание взять верх над соперником? Или просто он ведет себя так, как вел бы себя на его месте любой мужчина? Рефлекс собаки на сене?
Эх, а она-то согласилась на его ухаживания в надежде, что они станут добрыми друзьями, но никак не больше. Да уж, как оказалась права ее подруга Джинни, говорившая, что дружба между мужчиной и женщиной возможна только в том случае, если у них нетрадиционная ориентация. Надо было верить ей сразу и не ввязываться в это сомнительное дело. Но ей так хотелось хоть недолго отдохнуть от навязчивой материнской опеки. И почему она должна так нелепо расплачиваться за свои вполне нормальные желания?!
Реджина перевела взгляд на пристально следившего за ними Эдуарда и чуть слышно вздохнула. Вот если бы она встретила его раньше, до этой путаницы, в которую превратилась ее жизнь. Но что теперь гадать… Вряд ли английский аристократ будет принимать какие-то кардинальные меры, чтобы ей помочь. Хотя им и очень хорошо вместе, но где гарантия, что он не чувствует того же с другими девушками? Что в ней такого уж особенного, что могло бы привязать его к ней?
