На дороге к Аламаннскому королевству ему больше не встретилось залесских порубежников. Аламаннским кот уже без запинки повторил про Бегемота, добавив кое-какие подробности. Теперь выходило, что он — заколдованный нава, которого превратили в кота. Его мучитель бежал из Тридевятого царства, а больше снять заклятье никто не может. Порубежники посочувствовали, однако подорожную все-таки спросили, да еще и на деньги за проезд намекнули. Однако Баюн к этому был готов и жалобным голосом поведал, как залесские повстанцы отобрали у него весь скарб, а его самого чуть не съели. Пришлось пропустить.
— Заколдованный нава, — повторил насмешливо Белогрив, когда они уже были на аламаннской земле. Баюн вздрогнул от неожиданности: конь почти никогда не заговаривал первым. — А нав вообще можно заколдовать?
— Откуда им знать, что там в Навьем царстве творится, — ответил Баюн. Почему именно нава, он и сам не знал. Наверное, слишком уж много мрака увидели кошачьи глаза по дороге...
После Залесья Аламаннское королевство показалось Баюну воплощением мира и покоя. Он знал несколько слов из грубого, каркающего языка аламаннцев, которых ему с грехом пополам хватило, чтобы получить на постоялом дворе мисочку молока и странную мясную скрутку, всю политую маслом и пережаренную. Впрочем, скрутка оказалась очень недурна на вкус. Дородная веселая хозяйка не спросила с Баюна денег, но зато взяла на руки и долго гладила и тискала. Кот это стерпел, и даже помурлыкал, чтобы не обидеть добрую женщину.
В городе, где жил Финист, к Баюну пристала рыжая кошечка. Она была худой, потрепанной и, видимо, вообразила, что рядом с лоснящимся холеным незнакомцем ей перепадет каких-нибудь вкусностей.
— Тебя как зовут? — спросила она. Кошачье племя Баюн понимал без труда: мяуканье едино для любого королевства или царства.
— Васька! — буркнул уставший Баюн. Ему хотелось спать, да не в траве, а у камелька.
— Как, как?
— Василий!
— Базилий... Гутен таг, Базилий. А меня Аликс.
— Послушай, Аликс, — сказал он. — Я не просто гуляю сам по себе. Я должен найти одного человека.
— Он твой хозяин? — оживилась рыжая.
— Нет. Я должен... — Баюн прикусил язык. — В общем, это важно.
— А где твой хозяин? — не унималась Аликс.
— Далеко. — Тут Баюна осенило: — Если ты мне поможешь, я попрошу, чтобы тот человек тебя покормил.
Глаза Аликс вспыхнули. Мордочка стала хищной:
— Согласна. Только с условием: сливок — жирных, свежих сливок. И если рыба, то сырая или жареная. А то сейчас стали кошкам варить, а вареная рыба так пахнет, будто ее уже ели! Если мясо...
