— Отворяй! Отворяй или выломаем!
— Иван, а ты как же?
— Да что они мне сделают? Я мечом-кладенцом сотню таких могу уложить. Беги, котик, у тебя сейчас дело поважнее, чем ярыгам глаза выцарапывать!
Баюн схватил карту в зубы и спрыгнул на пол. Снаружи что-то гулко и сильно бухнуло. Иван перехватил меч поудобнее:
— Эх, раззудись, плечо! Давно у меня славной схватки не было!
Когда Баюн выскочил во двор, ворота распахнулись ему навстречу. Кот едва уцелел, метнувшись под ногами ярыг. Те не обратили внимания — мало ли кошек — но последний, молодой и тощий, в сбившейся набок шапке, увидел карту.
— Стой, стой! Чего это у тебя? Стой, тебе говорят!
Баюн прыгнул прямо на ярыгу, загородившего ему путь, и во что-то впился когтями. Вопль оглушил его. Парень от боли завертелся на месте, оторвал от себя кота и зашвырнул через забор. Баюн не успел перевернуться в воздухе и неудачно приземлился на бок. Он настолько перепугался, что начал перебирать лапами, еще падая, и едва вскочил — рванул прочь, будто его подожгли. Кот бежал до самых ворот и остановился, только заметил вдали стражников. Подняв голову, он прошествовал мимо них с прежним надменным видом, хотя сердце так и прыгало.
— Мне надо взять себе другое имя, — сказал Баюн, когда Белогрив уже скакал на запад. — Зря я подорожную не забрал.
Волшебный конь промолчал. Он умел говорить, но делал это редко.
Ночь они провели в поле, подальше от дороги. Баюн поужинал мышами и запил водой из ручья. Утомленный, он спал крепко и не заметил большую сову, следившую за путниками с ветки одинокого дуба. Сова сидела, будто изваяние, не моргая, не шевелясь и как будто даже не дыша. Только когда пропели первые петухи, она встряхнулась, недоуменно покрутила головой, ухнула и улетела в лес.
С утра Баюн решил, что назовется сыном Кота в Сапогах, который едет в гости к папе. Знаменитый убийца великанов был любим кошечками, поэтому детей у него было много. Большинство унаследовала его сумасбродный нрав, так что не пришлось бы объяснять наличие коня.
Порубежный стражник был сонный и пропустил Баюна, даже не дослушав. Легкость, с которой его выпустили из Тридевятого царства, вскружила Баюну голову, и когда чуть дальше по дороге его остановила уже чужеземная стража, кот сам себе все испортил.
Он знал, что в Залесье сменилась власть, но не был готов, что увидит вервольфов. Люди думают, что вервольфы — это то же, что и оборотени: нет, оборотень, вовкулак — это человек, перекидывающийся в волка, а вервольф — это нечисть королевств, не человек и не зверь, покрытый шерстью, уродливый. Одежда сидела на них, как мешки из-под репы. Один был расхристан и почесывал мохнатую грудь.
