Но Генерал твердо прошествовал к господину Вейнгертнеру и подал ему руку.
— Добрый… а-а! — застонал он: господин Вейнгертнер чересчур сильно пожал ему руку.
Генералу не терпелось убежать наверх. Но отец держал его за плечи до тех пор, пока мать не достала свинцовую примочку и пластырь.
— А теперь выкладывай! — приказал доктор Хольман. — Только без вранья! Что случилось?
Сначала Генерал мямлил что-то вокруг да около. Но потом признался, что они с друзьями «немного поцапались».
— Вот оно что. «Поцапались»? — усмехнулся отец и вытащил из его кармана рукав от рубашки.
Ну вот! Лучше бы он его спрятал все-таки под пиджак!
— Ну, живо! Рассказывай! — настаивал отец. — Что вы там опять натворили?
— Мы играли! А потом один парнишка начал… А потом… — Нет, врать он не собирается. Но и правду говорить тоже.
— Хотелось бы знать, во что это вы играли? — строго спросил отец.
Тут Генерал совсем растерялся. Меньше всего похож он был сейчас на генерала. Опустив голову, он вот-вот готов был разреветься. Что они как следует отдубасили друг друга, можно и не рассказывать. Это и так видно! «И зачем понадобились отцу эти расспросы? Про волчью яму я все равно не скажу. Никогда!»
— Да вы просто лупили друг друга, а не играли! — кричал доктор Хольман так, что у Генерала звенело в ушах. — Верно я говорю?
Генерал кивнул.
— А почему?
На этот вопрос он отвечать не хотел. Нет! Он не Носик! Он беспомощно передернул плечами:
— Да просто так, подрались, и все…
Тем временем мать пластырем заклеила все его ссадины и перевязала ему голову.
— Сейчас же наверх, мыться — и марш в постель! — приказал отец.
— Съешь что-нибудь, — озабоченно сказала мать. — В кухне…
— Нет, — прервал отец. — Без ужина — в постель. Марш!
Генерал поклонился гостю, кидавшему на него сочувственные взгляды, и удалился. За дверью, однако, он задержался и прислушался. Кажется, они смеются? С чего бы это?
Потом послышался голос господина Вейнгертнера:
— Уж очень он растерялся. Похоже, за дракой кроется что-то еще. Если ребята его так отделали, почему он их покрывает? Не понимаю.
— Вы считаете, что он сам каких-то дел натворил? — спросила мать.
— Этого я не думаю. Тогда бы он рассказал.
«К сожалению, это верно, — подумал Генерал. — Мы и вправду дел натворили».
— Ребячьи шалости! — рассмеялся отец. — Не следует относиться к ним слишком серьезно. И мы были детьми.
«Не относиться серьезно»? Вот это Генералу понравилось.
Теперь что-то спросил господин Вейнгертнер.
