Первая пьеса Фанни | страница 48



), я чувствую себя достойным. Решать должна мисс Нокс!

Маргарет. Однажды мне устроили ужасный скандал за то, что я восхищалась вами, Рудольф.

Джогинз. Мне самому устроили бы такой же скандал, мисс, если бы я не скрывал своего восхищения вами. Я с нетерпением ждал этих еженедельных обедов.

Миссис Нокс. Но почему вы, джентльмен, унизились до положения лакея?

Дора. Он унизил себя, чтобы победить[28].

Маргарет. Молчите, Дора, я хочу знать!

Джогинз. Я объясню, но поймет меня только миссис Нокс. Однажды я сгоряча оскорбил слугу. Он был человек верующий. Он упрекнул меня за то, что я заигрывал с девушкой из его круга. Я сказал ему, чтобы он помнил, кто он такой и с кем говорит. Он отвечал, что бог этого не забудет. Я немедленно его уволил.

Гилби. Так и следовало.

Нокс. Какое право он имел заговаривать с вами о таких вещах?

Миссис Гилби. До чего дошли наши слуги!

Миссис Нокс. И его слова сбылись?

Джогинз. Они ранили меня, как отравленная стрела. Рана болела много месяцев. Потом я сдался. Поступил в учение к нашему бывшему дворецкому, который открыл отель. Он обучил меня моей теперешней профессии и нашел мне место лакея у мистера Гилби. Если я встречу когда-нибудь того человека, мне не стыдно будет смотреть ему в глаза.

Миссис Нокс. Маргарет, дело не в том, что он герцог, это суета сует. Но послушался моего совета и выходи за него.

Маргарет (берет его под руку), Я полюбила Джогинза, как только его увидела. Я инстинктивно почувствовала, что он служил в гвардии. Мистер Гилби, будете вы отпускать его со мной?

Нокс. Не будь вульгарной, дочка. Подумай о своем новом положении. (Джогинзу.) Полагаю, ваши намерения серьезны, мистер… мистер Рудольф?

Джогинз. С вашего разрешения, я намерен сегодня же начать ухаживать за моей невестой, если миссис Гилби может обойтись без меня.

Гилби (в припадке зависти, обращаясь к Бобби). Долго придется ждать, пока ты женишься на сестре герцога! Эх ты, шалопай!

Дора. Не кипятитесь, миленький! Рудольф обучит меня аристократическим манерам. Вот это я называю счастливым концом! Верно, лейтенант?

Дювале. Во Франции это было, бы немыслимо. Но здесь… Ах! (Посылает воздушный поцелуй.) La belle Angleterre![29]

Эпилог

Перед занавесом. Четыре критика встают, усталые и со скучающим видом. Граф, ошеломленный и взволнованный, спешит к ним.


Граф. Джентльмены, не говорите мне ни слова. Умоляю вас, не высказывайте своего мнения. У меня не хватит сил выслушать его! Я не верил своим глазам. Неужели это пьеса? Неужели это имеет какое-то отношение к искусству? Доставляет удовольствие? Может принести какую-то пользу? Щадит человеческие чувства? Неужели есть на свете такие люди? Простите меня, джентльмены: это вопль раненого сердца! Есть тайные причины, объясняющие мое волнение. Эта пьеса насыщена темными, несправедливыми, недобрыми упреками и угрозами по адресу всех нас — родителей.