— Дурацкое дело нехитрое, — возразил Кормухин. — Ты сделай так, чтобы и люди не пострадали, и сам этот придурок цел остался.
— Кормухин, — сочувственно посмотрел старший лейтенант на Дениса, — ты закон импотенции знаешь?
— Какой еще закон?
— А такой: хотеть — не значит мочь! Тут, брат, от хотения мало что зависит. Так что извини, будет как получится. Всем — внимание! — произнес он в портативную рацию. — Приготовиться к штурму…
— Что? Обосрались, сволочи? — Олег Лютаев, белый как мел и бесстрастный, как покойник, прохаживался по залу ресторана, размахивая ручной гранатой РГД-5. — Жируете туг, ублюдки! Икру черную ложками хаваете, а народ скоро с голоду дохнуть начнет! Куда харю поднял? — Кто-то из уложенных на пол посетителей попытался привстать и тут же получил ногой по заду. — Лежать!
Он уже шесть месяцев болтался без работы. С завода его уволили, как и несколько сотен других работяг. Вскоре после переселения бараки были отрезаны от городской линии холодного водоснабжения, а горячей воды там сроду не было. Через некоторое время вырубили и электричество. Комнаты топили печками-буржуйками. И пили. Пили все поголовно. Нет, пожалуй, трезвым оставался только старик Пахомыч. Поклявшись однажды завязать с водкой, он даже в этой критической ситуации оставался верным своему слову.
Лютый с товарищами по несчастью каждый день бродил по городу в поисках случайного заработка. Если повезет, удавалось подработать грузчиком — день-два, больше не брали, иногда удавалось попасть на овощную базу. Вот тогда в бараках появлялась картошка, капуста, морковка, и женщины варили борщ. С мясом, конечно, была напряженка. Но если изловчиться и выпросить в магазине говяжью кожу — ее обычно перемалывали в фарш и продавали, как натуральную говядину — то в борщ эта штука шла очень даже замечательно.
Многие из безработных стали подворовывать. Двух ребят за последние три месяца посадили. Доведенные до отчаяния такой жизнью, они ворвались в универмаг и внаглую потащили к выходу все, что подвернулось под руку. Там их скрутили охранники и вызвали милицейский наряд.
А на днях Лютого зверски избили. И за что? Вот здесь же, в центре, у служебного входа в ресторан «Саяны» он примостился у контейнера для пищевых отходов и стал ждать, когда из кухни вынесут что-нибудь съедобное. На этот раз это были говяжьи берцовые кости в большом алюминиевом баке.
Тащивший его мужик в белом фартуке и такого же цвета колпаке покряхтывал от напряжения. Олег вышел из-за контейнера ему навстречу — грязный, небритый, запущенный, и попросил не выбрасывать кости.
