— Он что правда ее собрал? – спросил он в пространство.
— Похоже на то, – ответил Антонин безжизненным голосом, веснушки на резко бледнеющих щеках проступили ярче.
Элджи продолжал вдохновенно улыбаться, шмыгнул носом. Том с трудом оторвал взгляд от сферы, оглядел странно изменившиеся лица друзей.
— А что такое?
Августус чуть привстал.
— Долохов, она синеет!
— Вижу, – пробормотал Антонин. – А мы не дальтоники?
— Я точно нет! Желтый от синего всегда отличал.
— Может солнечные блики… Окно нужно зашторить.
— К черту шторы!
С этим криком Августус метнулся к двери, Антонин вскочил следом. Едва оба выскочили в коридор, сфера сочно хрустнула, Том и Элджи отпрянули: раздался оглушительный хлопок, и в одно мгновение густые клубы едкого серого дыма заполнили купе.
Том согнулся в приступе жестокого кашля, рухнул на пол: по низу воздух всегда чище. Перед глазами рябили черные и белые мушки, глаза заслезились, словно в них сыпанули песка. Наугад выбросил руку, пальцы сомкнулись на ткани, там испуганно охнуло, но не сопротивлялось, Том потянул на себя. Из купе выбрался на четвереньках, за грудки следом тащил едва не задохнувшегося Элджи.
Только выползли из дыма, грубые руки подхватили, оттащили подальше от места бедствия.
— Живые? – спросил Антонин первым делом.
Том кивнул, с кашлем вытолкнул из легких гадостный дым, носом вдохнул чистого воздуха, Элджи тут же, как кот из печной трубы, отдувался и фыркал. Из других купе выглядывали обеспокоенные ученики, дым медленно, но настырно, расползался теперь под потолком вагона. Августус уже кричал во всю глотку:
— Позовите старост! Они в первом вагоне!
Кто‑то из сообразительных ринулся исполнять. Антонин заботливо отряхивал на Томе и Элджи мантии, оба выглядели так, словно только что путешествовали с помощью летучего пороха.
— Что произошло? – спросил Том.
— А вот это‑то и непонятно, – заметил все еще испуганный Августус, глаза обеспокоено буравили сжавшегося Элджи.
Антонин присел, легонько тряхнул Элджи за плечи, потребовал сурово:
— Ты как ее собирал, убогий?
Элджи чихнул ему прямо в лицо, утер нос, виновато потупился.
— Как велели, так и собирал.
Антонин отпустил его, вытер лицо рукавом, негромко ругнулся. Том поднял на Августуса требовательный взгляд, тот сокрушенно покивал.
— Головоломку можно было собрать только одним единственным способом, больше никак. При этом молочная сфера окрашивается в ядовито–желтый.
— Но сфера посинела, – напомнил Том.
— Вот это и непонятно, – повторил Августус. – Существует только два варианта: либо головоломка не собрана, либо собрана и она желтого цвета. Я вообще не понимаю, что случилось.
