— Черт возьми, я же волшебник!
В раздражении Том сбросил ношу, утер рукавом пот со лба, приставив ладонь козырьком, огляделся. Сельская дорога походила на высохшее русло реки, такая же сухая и безжизненная, ей давно никто не пользовался.
Том уже вытащил палочку, когда запоздало вспомнил про запрет на колдовство, чертыхнулся, притопнул со злости, потревожив облачко дорожной пыли. Пришлось взвалить чемодан, грузный и неуклюжий, на спину, так хоть частично можно укрыться от палящего солнца.
Задумчивый и изнуренный дорогой Том не сразу понял, что идет уже не по пыльной дороге, ноги сами вели по знакомым мостовым. Встретилась старушка с крошечной собачкой на поводке, почему‑то окинула неодобрительным взглядом, у живой изгороди замер пожилой мужчина с секатором, Том хотел поприветствовать кивком, но ломота в шее не позволила, а чемодан давил на плечи. От тени деревьев потянуло прохладой, щеки перестали гореть, а дышать стало легче.
Он устало толкнул калитку, со скрипом затворил за собой, не спеша, двинулся к зданию приюта. В задумчивости Том шаркал по мощеной дорожке, пинками подгонял неказистый камешек, когда с высоты послышался довольный голос:
— …твоя правда, Стайн! Значит, и кулаки у тебя с самого утра не зря чесались… Ребус, ты невежда!.. заставляешь себя ждать…
Глядя в ступени, Том запрятал палочку глубже в рукав, шепнул под нос:
— Я ничего не слышу. Я не поддаюсь на провокации…
— Ты что оглох? – рявкнул с вызовом Стайн.
И Уорлок заметил несколько раздраженно:
— С тобой говорят, Ребус.
Только теперь Том поднял голову, разом охватил картину. Уорлок, криво ухмыляясь, замедленно отложил рабочий инвентарь, Стайн демонстративно перебрасывал секатор из левой ладони в правую, чуть поодаль остановились еще трое сирот. Том в миг вытянулся по струнке, резким жестом развел руки в стороны, к ногам звучно рухнул чемодан, на котором тут же скрестились взгляды обоих недругов. Том, пользуясь замешательством, радостно воскликнул:
— Святые угодники!
Растерянные взгляды от чемодана метнулись к нему, Уорлок и Стайн замерли с удивленно открытыми ртами, когда Том заключил их в объятья и продолжил оживленно:
— Какое счастье! Вы меня даже встречать вышли, я так растроган.
— Ты что, спятил? – взвизгнул Уорлок, первым оттолкнул его от себя.
Стайн соображал медленнее, потому глупо пялился на улыбающегося Тома, покосился на покрасневшего от злости Уорлока.
— Нет, – возразил Том, – просто выражаю свою безграничную радость.
