Монтгомери Холден тоже изменился за все эти годы. Мудрость и время оставили свои следы на его лице. Но усталый взгляд и так был у него всегда, и улыбка не изменилась, и маленькие ямочки в уголках губ остались прежними.
Ребекка знала его лицо до мельчайших подробностей. Сколько лет ей снились эти голубые глаза. Эти сильные руки. Этот смех. Сколько раз она просыпалась, чувствуя во сне его объятия, и плакала в подушку от того, что этого не будет больше никогда.
И вот он здесь. Уму непостижимо. Сидит в коричневом кресле из кожзаменителя, и она опять весь его подбородок порезала, как в прошлый раз.
— А что еще трудного в вашей работе? — спросила неугомонная Линда.
Ребекка постаралась больше не отвлекаться и мобилизоваться.
— Очень трудно перестраиваться, — сказал Монтгомери Холден.
— Это как? — спросила Линда.
— Перестраиваться от фильма к фильму, — пояснил Монтгомери Холден. — Только полюбишь своих героев, выстрадаешь их характеры, проживешь с ними всю их нелегкую экранную жизнь, как уже приходится прощаться и искать новые образы, чтобы опять переживать, радоваться и печалиться вместе с ними.
Линда с восхищением смотрела на Монтгомери Холдена.
— Как интересно! — сказала она.
— Но ведь почти те же самые чувства испытывают почти все зрители, — с улыбкой сказал ей Монтгомери Холден, — когда переключают каналы своего телевизора.
Линда рассмеялась. Ребекка взяла полотенце и вытерла с его лица остатки пены.
— Все, — сказала она.
Хотя Линда еще немного о чем-нибудь поговорила бы. Да и сам Монтгомери Холден тоже сегодня с большим удовольствием никуда не уходил бы.
Но все когда-то кончается. Монтгомери Холден вздохнул, встал и положил на полку деньги.
— Спасибо, — сказал он Ребекке, как всегда пристально глядя ей в глаза.
— Пожалуйста, — тихо сказала Ребекка, не отрывая от него взгляда.
Когда она увидит его снова? Но как она может теперь об этом узнать? Хорошо, что она сейчас и так хоть изредка его видит.
— Когда мы вас еще увидим? — без обиняков спросила Линда.
Ей можно было не играть в какие-то игры, не к ней этот человек сюда приходит, хотя у него там, на другом конце бухты, должны быть свои стилисты и парикмахеры. С Линдой у него могла быть только дружба. И это в общем-то тоже было немало.
— Думаю, совсем скоро, — улыбнулся Линде Монтгомери Холден.
Сказал «до свидания» и вышел из парикмахерской, вновь на миг закрыв своей спиной солнце в дверном проеме.
Линда и Ребекка некоторое время смотрели на раскрытую дверь, пока в эту дверь не вплыла спиной миссис Корнуэл. Вплыла спиной, потому что не могла отвести глаз от уходящего Монтгомери Холдена.
