».
Что с Марией? Вы думаете, я не задавал себе этот вопрос? Думаете, не пытался разобраться в собственной жене?
Просто поговорить. Оказывается, это так сложно.
Люди вкалывают на работах как проклятые, приходят домой, к семьям, и думают, что самое трудное позади, но отношения — куда более тяжкий, ответственный труд.
Торможу. Где-то было пиво. Тянусь на заднее сиденье и нахожу упаковку. С шипящей пеной вскрываю банку.
Когда она спорила, то постоянно пузырила слюни. Да, определённо, её «oh, nein» и пена на губах, как у эпилептика, — главные воспоминания моей супружеской жизни.
Вначале всегда легче, потому что нет ответственности друг за друга. Безответственность — секрет долголетия отношений. Потом она хочет большего, ты хочешь, но всё уже пошло не так.
И тогда вы решаете, что если станете жить вместе, то всё придёт в норму. Первое время именно так, как вы прикидывали, но только первое время. И помучавшись в одной квартире, истерзав друг друга упрёками, вы находите новую панацею для умирающей любви — свадьба.
Говорят, что женщины меняются в браке. Это ложь: они просто уходят, и появляется кто-то другой, имеющий право — право на всё, на каждый участок твоей жизни, потому что теперь ты должен.
Каждый день, — да что там! — каждые полчаса, когда мы были вместе, возникали конфликты. Всё начиналось с мелочи, например, с неправильно сложенного полотенца или слишком громкого сморкания, и превращалось в ад. Она перестала улыбаться, приходя домой. Я пытался говорить с ней, пытался понять, в чём дело, но бесполезно.
После трёх лет семейной жизни во мне родился психотерапевт. Сколько же книг я проштудировал! Sigmund, Michel lässt Sie grüssen[9]!
Я долго думал, почему так произошло. Читал книги, смотрел фильмы, собирал истории знакомых — коллекционировал семейные саги, как экспонаты, которые можно исследовать. И все они твердили об одном: в один прекрасный момент вы просто перестаёте любить друг друга.
Пиво переполняет меня до краёв. Я отливаю на автобан.
Вспоминаю, как в Узбекистане, я жил там с родителями до эмиграции, после сильного снегопада вместе со снегом сходил асфальт.
Мои знакомые русские эмигранты (на самом деле, все совки здесь считаются русскими) полагают, что европейцы не воруют и не гадят, ибо честность у них в крови. Русские аборигены для них наоборот — воры и распиздяи. Таков менталитет, говорят они.
Мне кажется, дело не в менталитете, а в государстве. По сути, сталинский коммунизм воплотился в Европе: здесь могут посадить за малейшее нарушение, о котором сообщит в полицию твой лучший друг.
