Наверное, живёт, но совсем другой жизнью — по сути, загробной. Это и есть жизнь после смерти; она же жизнь после диагноза. Однако и в таком случае жить можно. Может, не всегда нужно, но определённо можно.
Например, я так и не умер, не смотря на все заверения врачей. Говорят, что разные болезни не уживаются друг с другом — ложь: списка моих заболеваний хватит на составление медицинского справочника. Впрочем, я уникум: мои Т-лимфоциты видоизменены, из-за чего у меня наблюдается болезнь, которой, по статистике, страдает 1 из 100 000 человек.
Никогда не думай, что твой крест самый тяжкий, оглянись вокруг, и ты поймёшь, что всегда найдутся те, кто почти пал под тяжестью ноши.
Я один из тех, кто несёт в себе ген смерти. Сценарий жизни таких людей есть бессознательное самоубийство. Церковь называет их бесноватыми.
Они губят себя с врождённой осторожностью, которой отравляют жизнь близким. Они играют со смертью, балансируют на грани, но переходят её только в последний момент, пережив тех, кто пытался им помочь.
Я выбрал смерть верную и изощрённую. От СПИДа. Во-первых, даже добровольно заражаясь, ты всё ещё сохраняешь шанс выжить, а, значит, формально это не суицид. Во-вторых, акт посвящения в смертники может быть весьма любопытен.
Я решил сделать то, чего всегда был лишён, но о чём так долго грезил, — переспать с девушкой. Конечно, она обязательно должна быть больна СПИДом.
В Интернете тысяча объявлений от людей с ВИЧ, предлагающих свои сексуальные услуги. Это новый вид секс-экстрима: ты играешь со смертью, между ней и тобой только латекс.
Я лишился девственности в двадцать восемь лет с проституткой, больной СПИДом. Последнее было записано в её медкарте. Мы занялись сексом без презерватива; три половых акта, чтобы я наверняка смог умереть…
Оксана Петровна переводит взгляд на меня. Её глаза сужаются, образуя две узкие щёлочки, зажатые чёрной бахромой ресниц.
— Ваш анализ отрицателен. Поздравляю.
Не верю ей. Не хочу верить. Не ври мне, тварь.
— Простите?
— Всё в порядке. У вас нет ВИЧ.
За что мне это? Оксана Петровна, не издевайся, сука, не надо.
— Не может быть! У меня определённо должен быть ВИЧ!
— Но у вас его нет.
Ты перекрываешь мне кислород. Ты… подлая стерва.
— Вы уверены?
— Без сомнения.
Мои мысли как пульсирующий, обнажённый нерв. Она лжёт, или вышла ошибка.
— Не может быть, Оксана Петровна, этого не может быть, — я встаю с кресла и начинаю бродить по комнате, скручивая руки в морские узлы, — пожалуйста, не обманывайте меня…
