— Где рубить будем?
— На глубине, — вышел из-за деревьев леший.
Лис махал топором, пока не утомился. Осколки льда летели во все стороны, покалывали лицо. Он зажмурил глаза, чтоб в них не попало, а Мухомор отошел подальше — хоть и деревянный да все равно лучше отойти. Бес устал, опустился на корточки, выгреб из ямы ледяное крошево, передал топор лешему. Яма была уже в две ладони глубиной и четыре шириной.
— А я не могу, — вдруг сказал тот. — Мне топор держать нечем.
Показал Лису свои корешки.
— У-у-у, — закружился на месте бес. — Ах, ты, щепка гнилая, недорубок каверзный, пыль короедная. Значит, я один работать буду?
— Ну, ты же видишь, чем мне работать?
— Клювом долби, как глухарь.
Мухомор виновато шевелил корнями и молчал. Лис крякнул селезнем и продолжил работу. Время от времени он поднимал голову и мычал на лешего:
— У-у, работничек…
Лис совсем умаялся, пока дорубился до воды. Она заплескалась на дне, поднимая ледяную крошку. Он выгреб осколки и обрубил у ямы края. Прорубь получилась большая, темная озерная вода тяжело задышала в ней. Некоторое время в этой непроглядной темноте ничего не было видно, потом у поверхности замелькали похожие на потускневшее серебро рыбы, они теснились спинами у открытой воды, жадно хватая ртами морозный воздух. От их толкотни во все стороны летели брызги, на морозе казавшиеся поначалу почти теплыми, и сразу превращавшиеся в ледяные шарики.
— Ух вы, — Лис сунул руку в самую рыбью гущу. Те кинулись было врассыпную, но тут же их ряды снова сомкнулись и они оживленно продолжили свою веселую возню. Бес попытался ловить их, но это было не так просто. Рыба скользкая, только под жабры и ухватишь. Конечно, Лису было совсем нетрудно наловить сколько угодно, но ему хотелось порезвиться, и он, делая неловкие движения, хватал руками воду, приговаривая:
— Ушла. И эта ушла. Ох, скользкая какая, — дурачился он, потом сделал вид, будто оступился, и плюхнулся в прорубь, подняв столбы брызг, и теперь уж точно отогнав всю рыбу от чистой воды. Он завизжал от удовольствия и нырнул под лед. Вынырнул он уже с двумя карасями в руках и одним ротаном в зубах, выбросил их на снег, сказал Мухомору: «Постереги», — и нырнул снова. Из-под воды, одна за одной, стали вылетать рыбы и мягко шлепаться в белый пух снега, который тут же облеплял их, как саваном. Усеяв так весь лед вокруг проруби, Лис появился из-под льда и, лукаво улыбаясь, глянул на лешего:
— Что, деревянненький, пойдем, искупаемся?
