Похоже, просто передвигать ноги было недостаточно, для того чтоб достичь противоположного края. Я остановился и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, чтоб решить: как быть дальше. Но ничего стоящего в голову не приходило. Хотя, похоже, именно этого от меня и ждали.
Потому что постояв немного зажмурившись, я почувствовал, как исчезло ощущение размеренное покачивание. А когда открыл глаза, то в изумлении вытаращился на огромную дверь, парящую в воздухе, всего в нескольких шагах, прямо по курсу. Тогда как мостик непринужденно нырял под ее 'порог'. И, несмотря на то, что вокруг одинокой створки не было совершенно ничего, кроме уже привычной дымки, я понимал, что даже не стоит пытаться обойти ее стороной.
— И что дальше?.. Кричать? Стучать?
'Ищите и обрящите. Толцыте и отвержится…' — веселилось мое второе я, позабыв об аналогичном и бородатом анекдоте о внутреннем голосе и ковбое.
— Ага, откроют и дадут вам. А потом — догонят и еще раз дадут. Увянь, Чапай думать будет.
После более тщательного осмотра, мне удалось выяснить, что висящая поперек пути створка была вытесана из цельной гранитной брылы, и больше походила на могильную плиту, поставленную торчком. Нашлись даже какие-то сильно затертые письмена и руны, высеченные по всем четырем углам, изукрашенные непонятными рисунками. Но тем не менее, там где и располагается замочная скважина, имелось неглубокое или сильно затертое углубление, знакомой формы.
'Для идентификации личности, предъявляйте сетчатку глаза в развернутом виде…'
Дверь работала в более гуманном режиме и всего лишь изъявляла желание ознакомиться с ладонью. Примитивно, но надежно. И мгновение спустя, преграда исчезла без каких-либо дополнительных спецэффектов, открывая моему взгляду широкую каменную дорогу, ведущую чуть в гору, к вырисовывающимся на фоне пасмурного неба, очертаниям человеческого поселения. С виду — небольшого городка или крупной деревни.
А еще — вокруг, по-прежнему, как и на мосту, переброшенном через Ущелье Снов, расстилалась небывалая тишина… Столь звонкая, какую можно услышать только перед приближением урагана.
* * *
Впечатление от деревни на пригорке, куда вела заброшенная дорога, как и ощущение от всего неизвестного мира, простиравшегося вокруг меня, можно было легко передать одним понятием — 'слишком'.
Слишком тихо было вокруг… Настолько тихо, что не только собачий брех, петушиное кукареканье, блеянье овец, коровье мычание или иные звуки, непременные спутники человеческого жилья, не доносились от селения, — не слышно было даже обычного и вездесущего птичьего гомона, как то: карканья ворон, воробьиного чириканья, стрекотанья любопытных и беспокойных сорок.
