Этого не произошло.
Деклан не сдвинулся с места, его лицо не дрогнуло, но взгляд стал более пристальным. Доктор Рейнольдс завладел его вниманием.
— Я не убиваю невинных. Не подкрадываюсь сзади, чтобы перерезать им горло. Я встречаюсь с врагами лицом к лицу. Они знают, кто я и зачем пришел. Вот тогда они обычно и нападают.
Ненависть, до этого лишь слегка дававшая о себе знать, полностью накрыла доктора Рейнольдса. Я-то считала, что он терпеть не может дампиров в целом. Оказалось, он не выносит исключительно Деклана.
— Я видел, как ты ее пронзил колом. Да, она защищалась. А как иначе? Какой выбор ты ей предоставил?
— Она могла объяснить, кто такая. Пообщаться со мной, как разумный человек. Если бы она это сделала, я мог бы поступить иначе. Меня посылают за одичавшими вампирами, сеющими смерть и разруху, а не за любящими женами ученых. Если я ее прикончил, значит, она представляла опасность.
— Оправдывайся, сколько хочешь. Это ничего не изменит.
Деклан со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы:
— Джилл, мы уходим. Этот человек не собирается тебе помогать. Во всяком случае, сегодня.
Он был прав. Казалось, доктора Рейнольдса больше не волновала судьба «Ночного дурмана». Как бы ужасно ни звучало все рассказанное ученым, я верила Деклану. Если он убил Клару, значит, она действительно того заслуживала.
Я взяла его за руку, и он потянул меня к двери. Лоуренс отступил подальше, чтобы до него случайно не донесся мой запах.
— Ты даже не хочешь извиниться за то, что убил мою жену? — тихо спросил доктор Рейнольдс.
Деклан застыл и обернулся. Отпустил мою руку.
— Вы сами признали, что она была вампиром. И ей с трудом удавалось сдерживать свои аппетиты.
— Потеряв ее, я каждый день чувствую огромную дыру в сердце.
Деклан пошатнулся. Совсем чуть-чуть. Если бы я пристально за ним не наблюдала, то и не заметила бы. Тень сомнения промелькнула в его взоре, и дампир нахмурился.
— Насколько я знаю, я ни разу не прикончил вампира, не заслуживающего смерти. Идет война, и мое дело — защищать людей. Каждый день что-нибудь да происходит. Но я если я убил вашу жену, а она была всего лишь невинной жертвой, тогда да, я чертовски сильно сожалею об этом.
Доктор Рейнольдс так долго смотрел на него, что я даже засомневалась, скажет ли он еще что-нибудь. Эмоции сменялись на его лице: скорбь, печаль, сомнение, боль…
Я знала, что жизнь Деклана полна насилия. Если подумать, подавляющая эмоции сыворотка была даже благом. Это позволяло его душе, спрятанной под всеми шрамами, оставаться чистой и нетронутой. Скольких бы он уже ни убил, скольких ни предстояло убить в будущем… его это не сломало. Несмотря на весь ужас, с которым он сталкивался, его сердце не наполнилось тьмой.
