Всего этого было предостаточно. Они посадили меня за убийства, а я сел за то, что не предотвратил их.
Уран закончил свою речь. Он тяжело дышал, но, замолчав, сумел совладать с собой. Всё сказанное взволновало ещё больше, чем тогда, когда происходило. Андрей вслушивался в каждую мелочь, теперь же он стоял, анализируя услышанное:
- И ты так просто отказался от всего, особенно от беременной девушки? Ты ведь и её наказал. Она чуть не кончила жизнь самоубийством.
- Я абсолютно ничего не мог изменить, - чётко выговаривая каждое слово произнёс Уран. – Я с ней даже связаться не мог. А при тех обстоятельствах. Очень её понимаю, но всё же. Я убил в себе всё, всё мне стало безразлично. Был один случай…
Три года назад, ко мне в камеру привели нового заключённого. Я узнал его сразу. Помню его на суде - глаза, растерянные, лишённые жизненного огонька; низко опущенные плечи, не выдержавшие горя. Это был отец той девочки. Когда его ввели в камеру, выглядел он уже по-другому. Я понял, что им движет месть. Он тоже тотчас меня узнал, и злая радость блеснула на его лице. Тогда-то я и понял, что мой конец пришёл.
Весь день он молчал, ни с кем не разговаривал. В принципе, как и я. Но я знал, что это лишь затишье перед бурей. Что ночью всё изменится. Так и случилось. Я лежал на своей койке, равнодушный ко всему, терзаясь в собственной тюрьме моей души, и уже начал засыпать, когда вдруг что-то сдавило мне горло. Это были руки моего сокамерника, тяжёлые, цепкие и очень сильные. Он душил меня, но я даже не дёрнулся. Только шёпотом произнёс: «Я не убивал её».
Он резко отпустил свою хватку, воздух снова стал поступать в мои лёгкие. Я сел, потирая шею, уж слишком сильно он её сдавил. «Я слушаю», - хладнокровно спросил отец девочки, стоя надо мной как судья, в любой момент готовый озвучить свой вердикт. «Я виноват в смерти обоих, - сказал я, - но не я их убил. Я видел в ту ночь вашу дочь с каким-то человеком. Она плакала и просилась домой, но он вёл её куда-то, ни капли не сжалившись над ней. А я не обратил внимания и прошёл мимо. Вот и всё, что случилось. Я не верну вам дочь, и в этом я искренне прошу прощения, даже если не получу его. Поверьте, я уже достаточно наказан, вы даже представить не можете, какую ношу мне приходится нести. Если вы собираетесь убить меня – убивайте. Жизнь всё равно уже давно кончена для меня».
«Наказан… А за что мы были наказаны? – сорвавшимся голосом произнёс он. – Я, моя жена, дочь? Мы ведь ничего не сделали того, что было бы неправильно. Но в итоге, они обе умерли, а я остался один. Сначала убили дочку, жена держалась пять лет, но в итоге наложила на себя руки. Я не смог уберечь обоих, и всё из-за тебя! Я живу лишь тем, чтобы свершить правосудие и лишить тебя того, чего ты лишил моих девочек… И ты хочешь, чтоб я поверил, что не ты был убийцей?!»
