Я направляюсь прямиком на встречу с Учителем. Он восседает в центре пустой комнаты, в которой обычно медитирует или обдумывает свои планы. Ничто не должно отвлекать его, и даже тихо закрывшаяся за мной дверь становится невидимой, слившись со стеной.
Я рассказываю, что произошло. Как я шел по следу джедаев. Как был близок к победе. Как джедай улизнул, запрыгнув на трап улетающего корабля.
Глаза Повелителя скрыты под низко надвинутым капюшоном. Я пытаюсь прочесть его реакцию по губам – но на лице Сидиуса не дрогнул ни один мускул.
— Ты убежден, что мог одолеть этого джедая? – спрашивает он.
— Да, Учитель. Я ощущал его усталость. Я мог победить.
— Он носит бороду?
Я молча киваю.
— Славно. Это Квай–Гон Джинн. Он Мастер в этой паре.
Кажется, Учитель услышал то, что хотел. Я в замешательстве. Странно, он ведь должен быть в ярости из‑за того, что я упустил джедаев.
Я осторожно выдвигаю предположение, что королева и джедаи, скорее всего, направятся на Корускант. А что еще им остается? Королева юна и ищет защиты. Она все еще слишком наивна и верит, что найдет поддержку в Сенате. Я доволен своими выводами, а вот Учитель нет. Кажется, ему вообще все равно.
Взмахнув рукой, он сообщает, что королева уже здесь.
Она совсем рядом – остановилась в сенаторских покоях. Я застываю на месте:
— А джедаи?
Они тоже на Корусканте. Рука невольно тянется к мечу. Мои враги здесь. В груди вспыхивает пламя, распространяясь по всему телу.
— Позвольте мне убить их, Учитель.
— Не здесь, – голос звучит отстраненно, будто меня вообще нет в комнате. – У меня другой план.
В присутствии Учителя я чувствую облегчение. Меня не наказали. Очевидно, мысли Сидиуса заняты чем‑то другим.
Но, оставшись один, я начинаю сомневаться. Может, Повелитель решил вспомнить свой старый метод, неоднократно использовавшийся, когда я был младше – откладывать наказание до тех пор, пока я не начну сходить с ума от ожидания? Я не знал ни когда ждать расправы, ни какой она будет. А когда кара наконец обрушивалась на меня – я принимал ее чуть ли не с облегчением.
Впрочем, недолго. Как только наказание начиналось, всякая радость улетучивалась бесследно… Теперь меня уже не напугать комнатой, кишащей динко, но не стоит недооценивать изобретательность Учителя.
Неужели он знает о встрече с пиратами, или о моем опрометчивом решении пойти по следам банты? Неужели почувствовал, что я поранил ногу? Оба эти события подвергли опасности задание и существенно задержали меня. Наверняка он выжидает, пока я расслаблюсь, и только тогда нанесет удар.
