Когда Витторио кончил возиться с подбородком, Арчимбольдо долго созерцал сделанное, потом покачал головой и покровительственно изрек:
— Неплохо. Теперь можешь приняться за уши. Чтобы в том преуспеть, вот тебе для вдохновения шампиньоны, там, на краю стола. Я специально выбрал их для столь высокой цели. Потом мы их съедим. Обожаю тушеные шампиньоны. Ты нет? Остальным здесь займусь я сам. Особенно глазами. Глаза — это очень важно! Тут меня никто не заменит. А все вместе мы уже завтра представим его величеству, Рудольфу и самому доблестному Матиашу Рихтеру. Уверен, они придут в восторг. Я им скажу, что ты мне помогал в кое-каких важных мелочах. Ты с первого дня должен получать свою долю похвал, это будет справедливо!
При этих словах он звонко шлепнул своего воспитанника по спине над лопатками. А Витторио, прикрыв глаза, принес самому себе беззвучные поздравления с тем, что решился-таки покинуть Милан, где начинал уже закисать, и отправился в Прагу, в которой еще столькому можно научиться.
2
С первых же дней совместные труды Витторио и Арчимбольдо дали столь обильные всходы, что приток заказов уже грозил захлестнуть портретистов с головой, невзирая на их чрезвычайную плодовитость. Каждый придворный со сколько-нибудь звучной родословной норовил заполучить свое изображение в виде скопления плодов, тварей земных или произведений кулинарного искусства. Витторио и Арчимбольдо подначивали друг друга, кто придаст более изысканное человечье выражение обезьяньей мордочке или слоновьему хоботу, цветной капусте либо скату с уплощенным брюхом и заостренным крюком на хвосте. Чем экстравагантнее выглядело преображение клиента, тем с большим удовольствием он уносил картину к себе домой. Можно было подумать, будто, обряжая и уродуя их подобным смехотворным манером, живописец открывал им дорогу в иную жизнь. Подчас Витторио, истощив свою изобретательность, вздыхал:
— Не могу больше! Почему им всем так приспичило исказить свою внешность?
— Мода, дружок! — неизменно ответствовал Арчимбольдо. — В наши дни никто не в силах ей противостоять. Хочешь того или нет, надобно следовать общему ходу вещей. И оборачивать его себе на пользу!
— А как же искусство? Где место искусству среди этих пародий?
— Искусство создается на потребу его ценителям, а не создает ценителей, достойных им любоваться. Никогда не забывай сего правила, и ты весьма преуспеешь на этом поприще.
— Предпочел бы снискать себе известность прекрасным творением.
