— Ну ладно, если тебе нужны эти деньги…
Люсьен небрежно сунул в карман полторы тысячи франков и вздохнул:
— Я тебе верну их, когда мы снова будем на плаву. А то переезд так дорого стоит!
— Когда рассчитываете уехать?
— Только что Мирей еще раз звонила своей подружке. Обстановка проясняется. Думаю, мы тронемся в середине следующей недели.
— Великолепно! — кивнул Мартен. — Будем надеяться, что за эти несколько дней ничего не случится!
— А что, собственно, может случиться? — откликнулся Люсьен. — Все худшее позади. Надо тебе сказать, у меня прямо гора с плеч свалится, как только мы выкарабкаемся из этой гнусной дыры!
— И мне полегчает! — признался Мартен.
— Тебе тоже надо бы отсюда мотать.
— И куда же?
— Ну, не знаю… Да тебе где угодно будет лучше, чем здесь!
Мартен вздрогнул, будто у самого уха прожужжала пуля.
— Это… это невозможно! — выдохнул он.
— Почему?
— Меня здесь удерживает все: прошлое, друзья, могилы…
— Друзей у тебя больше нет; что до прошлого — чем меньше о нем думаешь, тем дольше протянешь; а настоящие могилы носишь у себя в голове…
— Нет, — замотал головой Мартен. — Никогда… никогда мне отсюда не уехать.
И, вытащив из кошелька три сотенные бумажки, протянул их сыну:
— Возьми… возьми еще. Тебе они понадобятся больше, чем мне.
Люсьен поблагодарил отца, поцеловал, и дверь за ним захлопнулась.
Ночь прошла беспокойно. Несмотря на поздний час, в полях при свете фар работали комбайны. Резкие порывы ветра вращали скрипучий флюгер на колокольне. Пес мадам Песту выл на луну. По всей деревне в окнах тут и там горел свет. Томило подозрение, что все эти люди, бодрствующие в Менар-лё-О, шепчутся, обсуждая в семейном кругу, как бы половчей избавиться от «Козлика».
8
После отъезда Люсьена и Мирей деревня вновь обрела видимость покоя. Коль скоро болезнетворное начало извлечено из тела популяции, нормальная жизнь могла возобновить свое течение. Соседи снова здоровались с Мартеном на улице. Когда он встречался с кумушками у фургончика булочника или мясника, некоторые перекидывались с ним парой слов. Мадам Песту однажды даже соблаговолила осведомиться, нет ли вестей от сына. Смущенный таким вопросом, Мартен пробормотал, что с Люсьеном все в порядке, он, дескать, доволен новым жильем и продолжает подыскивать работу.
— А она? — наседала мадам Песту, чья приветливость заметно отдавала наглостью.
— С ней тоже все в порядке.
— Привыкает к городской жизни?
— Да, конечно…
— Булонь-Бийанкур — не чета Менар-лё-О. Хочешь не хочешь, а повадку меняй!
