— Убить его! — во все горло закричала сержант, трезво оценив обстановку. Но прежде чем десяток солдат бросились исполнять приказ, Живая легенда выбрался из клети.
Мигом образовалась свалка, из которой по одному вылетали поверженные солдаты. Падая наземь, они замирали в неестественны позах, и нередко кто-то из них сохранял в руках обломки оружия. А когда спустя несколько мгновений битва прекратилась, вместе с сержантом, высоко поднятым и расплющенным о дорогу, взору двух солдат предстал, дышащий как разъяренный дракон, герой бабушкиных сказок — лорд Балаут собственной персоной.
Телега без возничего ехала уже далеко впереди — старая кобыла не нуждалась ни в каких указках, а Балаут все смотрел и смотрел на двух солдат, замерших словно соляные столбы. И наверно, уверившись, что те не собираются обнажать клинки, скривился и зашагал по дороге в обратную от Белусханда сторону.
— Ну что, теперь убедился, что это лорд Балаут? — спустя минуту спросил все еще бледный ветеран.
— …Убедился, — после паузы ответил новобранец, переводя тоскливый взгляд с удаляющейся фигуры лорда на мокрые штаны.
Человек в громоздких золотых доспехах стоит передо мной и смотрит так, будто намеревается убить. Впрочем, он действительно наплевал на мою ценность и поднимает пистолет с самыми серьезными намерениями. Из-за того что на нём нет шлема, я вижу его карие глаза, стремящиеся пронзить меня насквозь. Его лицо — лицо человека лет тридцати пяти, обладает резкими чертами и сильной харизмой. За человеком с таким "благородным" ликом и светящимся изнутри взглядом пойдут многие. Многие, но не я.
Я знаю этого человека, возможно, лучше всех. Строго говоря, он даже не человек, скорее биологический робот, обладатель ДНК, на порядок отличающегося от нормального. И еще он убийца: он пройдет по трупам, не испытывая ни малейших сомнений, и в отличие от воина он не вспомнит о своих павших товарищах. К тому же он мой враг: носитель столь чуждых мне идеалов вызывает в моей душе медленно кипящую ненависть. И когда в мою руку вкладывают пистолет, такой же здоровенный как у него, я не раздумываю ни мгновенья: вскидываю и сдавливаю спусковой крючок.
Тяжелые пистолеты с широкими гранями, поблескивающими в свете невидимых люминесцентных ламп, с яркой вспышкой изрыгают из стволов смертоносные металлические конусы. Пули летят навстречу друг другу, но как-то не так, как им полагается. Они настолько сонливы и медлительны, что кажутся несуразными — их перестаешь уважать и опасаться. Да и жизнь вокруг изменила свой темп, вон даже грохот от произошедших выстрелов, пронзающий каждую клеточку тела, случился только сейчас. Может быть, я попал в сказочное царство, которое настолько сонное, что даже звук распространяется по воздуху едва-едва?
