Увидев меня, он кивнул как старому другу, и, отвернувшись, продолжил отдавать в экран отрывистые команды. В общем, чтобы не мешать царившему здесь полезному хаосу и творческому беспорядку, мы с магистром заняли в уголке пару кресел и сделали вид, что происходящее нас нисколько не интересует. Впрочем, как я вскоре заметил, офицеры, техники и их помощники, семенящие по рубке с самым сосредоточенным видом, также пытались создать вид, что не замечают нас в упор. Однако от угла, где засели мы с магистром, все старались держаться подальше, а если и посещали его по какой-то надобности, непременно сбивались с шага, спотыкались, роняли пресс-папье или возбужденно дрожали.
Капитан начал обратный отсчет, и с каждой произносимой им цифрой включались все новые линии турбин двигателей. Корабль мелко задрожал, оторвался от пола и медленно поплыл навстречу полосе неба, видневшейся из открывающихся ангарных ворот. Когда черед дошел до "ноля", сосредоточенный капитан произнес "вторая космическая" и в ту же секунду серое небо на мониторах сменилось россыпью серебряных звезд и умопомрачительной картиной голубой планеты, венчающейся сразу двумя белыми шапками.
Однако рассматривал я её от силы пару секунд: коротко взвыла сирена, механический голос уверил, что корабль находится под атакой, а присмиревшие люди вдруг заметались и засуетились с новой энергией. Капитан вновь стал отдавать команды, но его голос потонул в гвалте других:
— …передача резервных ресурсов процессоров на… АРС активирована…..зенитный комплекс приведен в повышенную… Внимание "Миссисипи" терпит….."Сердце Эльвы" открыл огонь…
— Что происходит, черт возьми?! — крикнул я, хватая за рукав пробегавшего мимо офицера.
— Сияющий, сэр, в Солнечную систему вошел Первый флот и сразу нас атаковал, — скороговоркой отрапортовал он. — Фрегат "Аполлон-два" практически уничтожен; фрегат "Миссисипи" выходит из дока "Сердца Эльвы" для оказания поддержки, но находится под атакой двух эскадрилий истребителей; "Сердце Эльвы" открыл огонь из главных орудий по крейсерам Первого флота; к нам приближаются тяжелые торпеды и крылатые ракеты.
Я разжал пальцы и, не глядя на то, куда понесся освободившийся офицер, забарабанил по сенсорной клавиатуре. Представшая передо мной картина удручала: "Аполлон-два", тот самый корабль, старт которого я видел, приближаясь к башне-космопорту, представлял собой мешанину из крупных и мелких обломков, среди которых полыхала яркая зарница — что-то догорало, бесшумно взрывалось, откуда-то вырывались струи воздуха, что-то летело прочь от этого ужаса. С замиранием сердца я видел как сохранившаяся в целости задняя часть корабля, ведомая всё ещё работающими двигателями, медленно пробилась сквозь обломки и поплыла дальше в космический океан… Удаляющуюся синеву, отраженную десятками сопел, я наблюдал еще секунд тридцать, прежде чем яркая вспышка взрыва возвестила окончание пути некогда величественного корабля. Но все это пропечаталось лишь на краю моего сознания — внимание было поглощено "Эльвой" и "Миссисипи".
