“Мои предположения, — сказал тогда Лендел, — могут оказаться несостоятельными. Однако в любой информации, Эл, всегда есть кусочек истины… Так вот, ты знаешь, что именно человек и только человек умеет успешно решать самые разные задачи по классификации и распознаванию объектов, явлений и ситуаций. Это причина того, почему промышленные фирмы так старательно ищут все более и более эффективные способы использования человека в качестве элементов самых сложных автоматических систем. Заменить человека специализированным распознающим аппаратом пока невозможно. Только человек обладает центральной нервной системой, осуществляющей отбор и переработку информации. Только человек умеет предвидеть, то есть чисто интуитивно найти правильный путь к решению внезапно возникающих проблем. У машин, Эл, даже у самых умных машин, таких способностей нет. И еще… Число принятых человеком решений, как правило, всегда конечно, сколь бы ни были бесконечны состояния внешних сред. Например, машинистка, какие бы варианты одного и того же звука ей не предлагали, всегда будет ударять по одной строго определенной клавише. Машина же, повторяю, выбирать не умеет. Точнее — не умела… Потому что с появлением компьютера, созданного Экспертом, положение резко изменилось. Эта машина, Эл, способна давать именно ограниченное, максимально близкое к правильным, число решений при любом множестве изменений характеристик внешних сред. То есть мы получили систему. Систему человек — машина. Единую, цельную, в которой равное значение играет как тот, так и другой элемент…”
Вспоминая слова Лендела, я прозревал.
Что ж… Лендела, действительно, не стояло выведать из игры… По крайней мере беседа с ним была мне теперь просто необходима.
Но когда, пообедав, я постучал в соседнюю дверь, мне не ответили.
Лендела не было.
И телефон его был отключен.
Три дня, в течение которых я был предоставлен самому себе, прошли томительно, как в пустыне. Ни шагов, ни слов не раздавалось в пустом коридоре, только хриплый смех Реда время от времени нарушал тишину.
А потом все изменилось. Пришел Лесли.
Держался он прямо — истинный победитель! Но в его холодных глазах я даже не увидел, а просто почувствовал тень тщательно скрываемой им растерянности.
— Ну, — спросил Лесли. — Ты что-нибудь решил?
Я покачал головой:
— Мне мешает пример Лендела.
— Выражайся яснее, Миллер.
— Лендел пришел к нам, в Консультацию, но… его карьера не оказалась удачной. Если я приду и вам, думаете, шеф оставит меня без присмотра? Боюсь, рано или поздно я очнусь в багажнике другой машины.
