- Я больна, родной, я уже давно больна. Теперь я больше не могу быть безопасной для тебя, для больных. Я должна перейти на другую сторону баррикад.
- Пенелопа, - мужчина согнулся снова.
- Доктор. Солнышко, познакомься, это доктор ван Чех, - Пенелопа говорила, а сама умоляюще смотрела на ван Чеха, то ли просила уйти, то ли просила остаться.
Мужчина не взглянул на доктора. Ван Чех нажал кнопку вызова медсестры.
- Вас уже вписали? - деловито спросил ван Чех, решив, что афишировать знакомство перед мужем Пенелопы не стоит.
- Медсестра заканчивает, - ответила Пенелопа так же сквозь зубы.
Вошла медсестра со шприцем.
- Нам с вами нужно поговорить, - ван Чех аккуратно потеребил мужа Пенелопы за плечо. Тот поднял на доктора мученические карие глаза.
- Вы не против успокоительного? - ласково спросил доктор.
- Против.
- А коньяк?
- Я вообще ничего не хочу, - огрызнулся мужчина, - Объясните мне хоть вы, что происходит!
- Для этого нам нужно выйти.
Мужчина встал, но снова упал к ногам жены. Ван Чех жалобно посмотрел на Пенелопу, та отсутствовала в данном измерении.
- Иди, Тор, - тихо сказала она, - Мы встретимся уже в палате.
Мужчина покорно встал. Каждый шаг от жены давался ему с большим трудом. В ординаторской доктор деловито достал коньяку и две рюмки, налил до краев и сам быстро выпил. Тор к рюмке не прикоснулся.
Ван Чех что-то подумал и запер дверь. Плюхнулся в кресло и стал ждать, разглядывая мужа Пенелопы. Мужчина был невзрачным: маленькие, узкие карие глазки, невыразительный большой рот, круглое лицо. От мужчины веяло душевной добротой и болью. Он не стеснялся своих слез. Ван Чеху самому хотелось стенать. День, которого он со страхом ждал, пришел. Выяснилось, что как доктор не готовился к нему, готов он не был.
- Я знал, что что-то произойдет, - сказал устало Тор, - Она болезненная женщина. Она жаловалась на сильные недомогания. Но разве ее ко врачу загонишь? Такая… Она же святая, доктор, вы понимаете (ван Чех кивнул)?! Она всегда на работе, постоянно в своей этой психиатрии. Я и дом - это где-то далеко, это ее, но она к этому отношения не имеет. А сегодня утром она собирает вещи и говорит, что идет не на работу, а лечиться. Говорит, что у нее шизофрения, что она больна… давно и тяжело больна.
- Я не знаю, рассказывала ли она обо мне… - начал доктор.
- Она о работе не распространялась, просто жила ею и все, - буркнул Тор, с подозрением глядя на доктора.
- Мы работали с ней вместе. Я уже давно наблюдаю за ней расстройство.
