На следующий день молодой доктор уже отсчитывал время до выходных, чтобы отдохнуть. Голова его пухла от разных историй болезней. Он категорически потерялся, не знал с кого ему начинать. Что делать с этими больными? И если делирии он кое-как еще помнил, то девочку по имени Бонни он совершенно не знал, как лечить.
Бонни работала официанткой в столовой при заводе. По свидетельствам родных и сослуживцев, всегда была девочкой робкой, диковатой. Перед тем, как заболеть окончательно, стала жаловаться на ночные кошмары и фобии. Она начала бояться пауков, потом ножей, потом поварешек. В конце концов, все кончилось нервным срывом на рабочем месте и глубокой депрессией, которая переросла в депрессивный психоз. Бонни плавно сошла с ума. Доктора в этой истории смущало очень многое.
Например, почему у девочки только имя, ни фамилии, ни второго имени? Почему родные не обратились к психологам, когда Бонни можно было еще спасти? Ведь истерика при виде паука на картинке в книге это уже очень серьезно! А были "звоночки" и посерьезнее.
Бонни боялась заходить в помещения, где мог бы быть нож. Половники вызывали у нее рвоту и мигрени. Она не спала по несколько суток, потому что ее мучили кошмары о пауке, который хочет сожрать ее.
Доктор несколько раз в день открывал ее карту, перечитывал историю болезни, порывался идти, но в последний момент пугался и брался за другую историю.
- Ты еще не протух тут? - Пенелопа появилась в ординаторской, когда Вальдемар делал очередной виток, по своему кругу размышлений.
- Не протух, но подгниваю, - эхом ответил ван Чех, потом осекся и посмотрел на Пенелопу.
Немного поморгал и смутился. Та от души хохотала над остротой, смех был низкий, грудной, вызывающий.
- Значит, будем гнильцу снимать, - сказала она, тряхнув короткой челкой, - О чем хоть печалишься?
- Бонни.
Пенелопа нахмурилась, припомнила и поджала губы.
- А, эта девчушка милая, ты ее едва ли старше, - Пенелопа села на стул и пробежалась глазами по истории болезни.
- И что тут такого сложного? Банальный депрессивный психоз.
- Я не знаю, с чего начать.
- Сделай что-нибудь.
Ван Чех сел напротив Пенелопы и вздохнул.
- Неплохая попытка, но ты не сильно помог больной.
- Надо к ней сходить.
- Умница.
- А о чем с ней говорить?
Пенелопа цокнула языком.
- С молодняком так сложно, - фыркнула она, - Ты же гештальт-терапевт!
