Они как-то сразу нашли общий язык, чему во многом способствовало неукротимое жизнелюбие Юрия. Держался он по-свойски, рассказывал армейские байки, шутил. Из его рассказа о себе Ника узнала, что учился он в Бауманке, потом отслужил в армии, а теперь снова учится, только уже на вечернем отделении, а также работает по какой-то своей «армейской специальности». Ника отвечала на его вопросы, смеялась шуткам, а сама размышляла о том, что парень, судя по всему, моложе нее лет на пять, не меньше.
«Да и ладно, – поспешила успокоить она себя, – мы же не школьники какие-нибудь, для которых несколько лет разницы могут оказаться непреодолимой пропастью. К тому же выглядит он достаточно мужественным, чтобы рядом с ним можно было забыть о своем возрасте».
– Ты футбол любишь? – неожиданно спросил Юрий.
– Не знаю, я его никогда не смотрела, – пожала плечами Ника.
– И любимой команды у тебя нет?
Она отрицательно покачала головой:
– Ни любимой нету, ни нелюбимой.
Юрий посмотрел на нее с таким недоумением, как будто поражался, как это такие экземпляры еще сохранились в природе.
– Тогда будешь с сегодняшнего дня болеть за «Динамо».
– Это потому, что ты тоже болеешь за «Динамо»? – уточнила Ника.
– Именно. И еще потому, что я хочу взять тебя завтра с собой на матч: наши будут играть с «Локомотивом». Только на стадионе не положено сохранять нейтралитет, так что будем болеть вместе.
– Мне придется кричать?
– Можно еще свистеть и улюлюкать. Ты хотя бы правила знаешь?
– Приблизительно представляю. Каждая команда пытается загнать мяч в ворота противника, и это называется «забить гол», правильно?
– Молодец, – удовлетворенно кивнул Юрий. – Остальное объясню по ходу дела. Кстати, а какие у тебя планы на выходные?
В это время у Ники в сумочке мобильный телефон загремел «Богатырскую» симфонию Бородина. Извинившись, девушка приложила трубку к уху.
– Веруся, как ты поживаешь, моя лапочка? – услышала Ника голос Женькиной матери.
Анна Захаровна звонила напомнить, что в субботу на даче они с мужем празднуют очередную годовщину их свадьбы. Ника, естественно, была приглашена. В субботу же как раз должна была вернуться с курорта Женька.
– Хоть бы уж она не притаскивала с собой этого обормота Додика, – сокрушенно вздохнула Анна Захаровна. – Отец его терпеть не может. Надо ж придумать человеку такое имя, какое-то собачье. И где она их только берет, хлыщей этих?
Ника была уверена, что Женька отбирает из своих поклонников именно «хлыщей» исключительно для того, чтобы позлить родителей, однако мнение свое предпочитала держать при себе.
