Тот посмотрел на него насмешливо:
— Ты думаешь?
— А что! Факт.
…Милая, тысячу раз воспетая поэтами, тайга! Провалилась бы ты в тартарары, что ли? Нельзя же так мешать людям делать нужное дело. Ну, хоть немного посторонись, чуточку…
Нет, не хочет сторониться непоклонная, гордая властительница!
Отгородившись кронами от солнца, в душной пряной полутьме вырастают, падают, гниют и вновь тянутся к солнцу — поколение за поколением — упрямые сыновья и дочери тайги. Чащоба… бурелом… Сосна, береза, ель, пихта, осина, липа — всё перемешалось, переплелось. Это — южно-уральская тайга. Она повеселее мрачного хвойного северного урмана. Но ведь машине не весёлость нужна. Ей нужна дорога.
Дороги нет.
— В топоры!..
Падают деревья, летят сучья. Урчит, переваливается на колодинах, лезет, всё лезет, продирается вперёд ГАЗ-6З. Настырный!
Ночью было холодно, теперь — пот литрами. На еланях воздух плавится от жары, дрожит и слоится.
Но это бы всё ничего, вполне терпимо, если бы не лесная мразь.
— Вот за всякие там открытия премии разные дают, — начинает рассуждать Ванчик. — Я бы все премии собрал и отдал тому, кто изведёт мошкару и комаров, — он нещадно бьёт себя по загривку: это оводы предупреждают, что нельзя забывать и о них.
Накомарники давно сброшены: в них слишком жарко, и, кроме того, мошкара всё равно пробивает сетку, жжёт, липнет к потной, распаренной коже, лезет в уши, нос, рот.
Слава запевает на мотив известной песенки о моряке:
По горам, по лесам,
Нынче здесь — завтра там…
И Ванчик во всё горло подхватывает:
Эх, по-о-о лесам, лесам, лесам, лесам,
Да, ны-ынче здесь, а завтра там!..
Остальные молчат, и песня быстро вянет: очень уж неестественна сейчас ее бодряческая интонация. И — на песню уходят силы…
И всё же к вечеру ещё восемь километров остались позади.
На ночлег остановились засветло. Профессор сочувственно оглядел свой отряд. На руках и лицах— ссадины и расчёсы. Одежда обтрепалась, поизорвалась.
— Н-да-с. — Овечкин задумчиво помолчал. И неожиданно: — Виталий, за водой!
— Почему это я?
— А почему не ты?
Коллектор сжал зубы: «Ладно, товарищ Овечкин, пользуйтесь своей властью!»
— Ванчик, магнитометр!
Ох, опять шагать по тайге… Ну, ничего, зато — с магнитометром. Это интересно, и есть чему поучиться. Недаром Ванчика, хотя ещё и не всерьёз, называют магнитометристом. Штука, может быть, и не очень хитрая, а важная, — по колебаниям магнитных напряжений узнавать, какие породы и как глубоко залегают под землёй. Ну, узнаёт-то, конечно, не Ванчик, а сам профессор. Ванчик только таскает магнитометр по лесу, смотрит на прыгающую по циферблату стрелку и сообщает профессору отсчёты прибора…
