Настя не раздеваясь заползла на неразобранную кровать и натянула на себя край покрывала. Вскоре она провалилась в короткий и тяжелый, как горячечный бред, сон. В этом сне была огромная рыбина, которая билась на дне грубо сколоченной лодки. От мощных конвульсий, сотрясавших ее медно-красную тушу, суденышко раскачивало из стороны в сторону, через борта плескала вода.
Потом перед глазами появились чьи-то босые ноги, стоящие на узкой лавочке-перекладине. На каждом из покрытых ярко-красным лаком ногтей была нарисована крошечная Золотая рыбка, с белыми плавниками. «Где-то я такой педикюр уже видела, но где?» – попыталась во сне припомнить Настя. Но в это мгновение гигантская рыбина изогнулась, почти соединив в воздухе хвост и голову, и тут же резко распрямилась. Лодка накренилась, черпанула правым бортом воду и перевернулась. На морской глади парашютом вздулся подол легкого платья – красные и черные кольца по кремовому полю.
Настя вскрикнула и проснулась. Откинула покрывало, села на кровати, провела рукой по бедрам, разглаживая подол измятого платья – кремового, в красных и черных кольцах. Подтянула к животу колени, обхватила их руками. Золотая рыбка на большом пальце правой ноги, попав в свет бра, кокетливо вильнула белым плавником.
Подушка пахла чужими духами. Приторно-сладкими, как жидкая карамель. В четвертом классе их возили на экскурсию на фабрику «Красный Октябрь», и Дронова, отстав от всех, задержалась возле конвейера, где делали конфеты с ее любимой вишневой начинкой. Тане было интересно, как джем попадает внутрь. Секрет так и остался не раскрытым, потому что прибежала рассерженная классная и, отругав Дронову, утащила ее за собой.
Подушка пахла точно так же, как тягучая масса, которую в огромном чане мешала похожая на лопасти корабельного винта штуковина.
Таня скосила глаза. Мустафа спал на спине, раскинув руки. Она осторожно повернулась на бок и стала рассматривать его профиль. Правильный и очень красивый, как на старинных византийских монетах. Мустафа выпростал из-под тонкого покрывала руку и потер кулаком нос. Таня тихонько рассмеялась. Это выглядело так по-детски, так трогательно. Закрыв глаза, она подумала: «Я и не знала, что бывает такое счастье!»
Утренняя дрема была тоже сладкой, как расплавленная карамель.
Они проснулись от звонка мобильного телефона. Мустафа вскочил, схватил трубу и принялся расхаживать с ней по комнате в чем мать родила, изредка бросая в микрофон фразы на турецком. На Таню он даже не взглянул, а она, засмущавшись, отвернулась к стене. Лежала, задержав дыхание, и чувствовала, как напряглись спина, руки, ноги. Вот сейчас он закончит говорить и вернется к ней. Ляжет рядом, и повторится то, что было ночью. То, что позволило ей наконец понять, какой смысл вкладывали в слова «вершина блаженства» люди, на протяжении многих веков писавшие книги о любви.
