Во власти Зверя | страница 72
- Послушай, Сережа, - тем временем продолжал Звягенцев. - Твоего друга срочно нужно перевести ко мне в клинику. Ты не волнуйся, я создам ему все условия. Нельзя упускать такой шанс.
Сергей с изумлением взглянул на приятеля.
- Он же без сознания! Как ты себе это представляешь?
- Я все продумал. Я вызову специальную машину. И потом, его здоровью ничего не угрожает. По крайней мере, здесь на земле.
- Ты, что хочешь сделать из него подопытного кролика? Да, ты в своем уме?!
- Сергей, ты все не правильно понимаешь. Я хочу помочь твоему другу. Ему нужны совсем другие условия и уход. А здесь его просто угробят. У Ивана не просто инфаркт, им занимаются Высшие Силы. Его на время забрали отсюда. -
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - сказал Сергей.
- Я не могу тебе всего объяснить. Но вы и так потеряли массу времени. Ты должен помочь мне, если хочешь, чтобы твой друг выжил, - продолжал настаивать Леонид. – То, что я увидел там - олицетворение зла, мир смерти, проклятый Богом! Я почти убежден, что скоро всем нам придет конец! Столетиями ученые пытаются разгадать тайну Апокалипсиса, а разгадка – вот она! – глаза Звягенцева, прежде тусклые и безжизненные, теперь горели лихорадочным огнем. – Твой друг феномен, понимаешь, феномен! Возможно, он единственный, кто может остановить чудовищное нашествие зла. Но без твоей помощи, Сергей, мне Ивана не отдадут. Тебя здесь все знают. Попроси врачей, поговори с его женой.
Сергей понял, что не может отказать Леониду, слишком велика была сила его убеждения. В данном случае он оставался «слеп», а Леонид был поводырем.
- Ладно, я попробую договориться с профессором, - тихо сказал Сергей.
Глава 25
Эта ночь в психиатрической больнице выдалась на редкость спокойной. Больным раздали снотворное, и теперь они, измученные за день, крепко спали, изредка вскрикивая во сне, продолжая жить в своем причудливом мире.
В коридоре царил полумрак, горела только настольная лампа на столике дежурной медсестры. Нянечка Софья Кондратьевна, аккуратная добрая старушка, бесшумно мыла пол, что-то, тихо напевая себе под нос.
В третьей палате тоже было спокойно, если не считать, метавшегося между койками, древнего старика. Он то подходил к зарешеченному окну, тревожно вглядываясь в черное небо, то шаркающей походкой возвращался к двери и, прислонив ухо к замочной скважине, прислушивался.
