Спустя некоторое время связные из городов Жлобин, Калинковичи, Мозырь сообщили, что фашисты концентрируют там отравляющие вещества. Особого внимания заслуживала информация, полученная в начале июня от связного Григория Науменко, с которым поддерживали тесную связь Игнатов и Таранчук.
Науменко работал электромонтером в аварийно-спасательной бригаде на станции Красный Берег. Этот невысокий, худенький восемнадцатилетний паренек выглядел совсем подростком. Но его смелости, находчивости удивлялся даже отец, работавший с ним в одной бригаде.
Григорий рассказал, что на станции Красный Берег, в железнодорожном тупике крахмального завода, он обнаружил подозрительный состав. Окна всех вагонов, за исключением того, в котором размещается охрана, закрыты черной материей. В начале и в конце состава на открытых платформах установлены крупнокалиберные зенитные пулеметы. У охранников автоматы, противогазы. Близко никого, даже немцев, к составу не подпускают.
Игнатов и Таранчук попросили Науменко побольше разузнать о составе, а после подобрать место для совершения диверсии.
Науменко имел возможность часто бывать на участке железной дороги, обслуживаемом аварийно-спасательной бригадой. Он знал не только, как и где охраняется дорога, но и обо всех изменениях на ней. Григорий не раз указывал командирам лучшие места для совершения диверсий, советовал, как незаметно подойти к железной дороге. И диверсии у Игнатова всегда проходили удачно. Группа подрывала состав, потом на это место немцы высылали аварийно-спасательную бригаду, и отряд получал точные данные об уроне, понесенном фашистами.
Григорий подсказал Игнатову, что лучшее место для диверсии — перегон между станциями Красный Берег и Малевичи. На участке, кроме патрулей, охраны нет, единственная трудность — подход к дороге: местность открытая, безлесная.
— Вряд ли там фашисты нас будут ждать, — сказал Игнатов.
Ночью шестого июля сорок третьего года он с группой, в которую входили Николай Рослик, Сергей Храпов, Алексей Плетнев, Иван Дашковский, Николай Брюшко и Федор Говор, отправился на диверсионную операцию. Удачно преодолели реку Добысну — мост оказался неохраняемым — и подошли к железной дороге. Не видно ни зги. Но все же участок, где насыпь была покруче, подобрали. В придорожных кустах залегли. Казалось, ничего-то на свете не было, кроме этой темноты. Немного подождали. Игнатов с Брюшко уже взобрались было на полотно, чтобы поставить мину, как со стороны станции Малевичи послышались шаги и собачье поскуливание… Прислушались. Бесшумно скатились с насыпи, отползли к своим, затаились. Шаги приближались. Изредка вспыхивал луч карманного фонарика, шарил по шпалам. Это был патруль — два автоматчика с собакой. Дойдя до того места, где только что находился Игнатов с товарищем, собака громко залаяла и, натянув поводок, потащила немцев к кустам.
