Михаил хотел что-то сказать, но не успел. В сенях скрипнули половицы, потом постучали в дверь.
— Кто там? — спросил Рабцевич. Ему сделалось неприятно оттого, что кто-то мог подслушивать.
В комнату робко втиснулся Процанов.
— Что, всех бойцов распределил? — вопросом встретил хозяйственника Рабцевич.
— Всех, товарищ Игорь.
Рабцевич посмотрел на все еще бледного Пикунова, с болью ощутил его недружелюбность.
— А как у тебя, Федор Федорович, обстоят дела с баней? — спросил он Процанова.
— Да что с ней может быть? — удивился хозяйственник. — Стоит…
— Затопили?
— Так у нас сегодня, товарищ Игорь, не банный день. — Все еще не понимая вопроса командира, Процанов развел свои длинные жилистые руки.
— Не банный, говоришь? — сдержанно повторил Рабцевич. — Сам не мог додуматься, что бойцы не из теплых хат пришли, — из леса и что для них сейчас нет ничего важнее горячего пара?.. Так вот, — сказал он тихо, но удивительно ясно выговаривая не только каждое слово, каждую букву, — сейчас же наладь баню и, когда бойцы помоются, доложишь.
— Слушаюсь, — нахохлился Процанов. — Можно идти?
За старшиной мягко закрылась дверь, затих за калиткой деревянный стук задубевших на холоде и не успевших отойти в хате кирзовых сапог, а Рабцевич еще не скоро нашел, что сказать Пикунову.
— Ладно, Михаил, — наконец промолвил он примирительно, — иди готовь людей в баню.
Пикунов облегченно вздохнул, улыбнулся всегдашней своей доброй улыбкой.
— Но прошу тебя, Миша, без нужды не лезь в омут головой, ты же чекист и знаешь, что врага умом и хитростью одолевать следует…
Через два дня Пикунов с группой вновь ушел на свою базу.
Поход Линке затянулся. Уже пришел радист Глушков с рацией и дружеским письмом от Ваупшасова, а Линке все не было. Рабцевич забеспокоился…
Линке возвратился лишь в начале марта. Оказалось, он по пути заглянул к Пикунову. Там провел с бойцами и населением окрестных деревень несколько бесед о положении на фронтах и даже сходил с группой на диверсионную операцию. Потом встретился с Федором Михайловичем Языковичем, секретарем Полесского обкома, уполномоченным ЦК КП(б) Белоруссии для дальнейшего развертывания партизанского движения и подпольной работы в Полесье. Теперь отряду необходимо поддерживать связь не только с Минским обкомом, но и с Языковичем, который вскоре после своего прибытия создал штаб партизанского соединения Полесья. Для Рабцевича эта встреча была очень важной. Многие вопросы по координации действий разведывательно-диверсионных групп (и прежде всего — вопросы партийной жизни, ведения агитационно-массовой работы среди населения) согласовывались с подпольными партийными органами. С ними решались и различные хозяйственные вопросы: размещение отряда, групп, обеспечение продовольствием… Кроме того, подпольные партийные органы постоянно информировали отряд о пленуме ЦК КП(б) Белоруссии, совещаниях руководителей соединений и отрядов, проходивших в Москве.
