— Петар Крешимир.
— И мне нравится Петар Крешимир.
— Я буду Петаром, а ты Крешимиром.
— Будь я существом, я бы сказал тебе, что я буду Петаром, а ты Крешимиром.
— А не страшно, что у нас будет кошачье имя?
— Но их кота зовут именем хорватского короля.
— А не страшно, что их кота зовут именем хорватского короля? А не страшно, что у будущих маленьких сербов имя хорватского короля?
— Если мы будущие маленькие хорваты, то не страшно.
— Когда наша мама узнает, что мы с тобой Петар и Крешимир, ее сердце смягчится.
— Что это такое — сердце?
— Мама не знает, что мы Петар и Крешимир, и я боюсь, что в ее живот залезут щипцы.
— Что такое щипцы?
— Так говорили по телевизору, щипцы.
— Я тоже слушаю телевизор, они говорили про спицу.
— Ты слушал «Взгляд в прошлое», спица — это уже прошлое, нашей жизни угрожают щипцы. Они ломают маленькие ручки, маленькие ножки и маленькую головку, и ребенок мучается и кричит в мутной воде.
— У нас нет ни рук, ни ног, ни головы, а вода, может, вовсе не мутная, и мы не будем мучиться.
— Мы вырастем, у нас будут головы. Так я кто, Петар?
— Ты — Крешимир.
— Страшно мне, Петар, ох страшно.
— Не бойся.
— А если мы не мужчины? Вдруг мы будущие женщины? В Китае будущих женщин убивают, по телевизору сказали: доброе утро, вы смотрите передачу «Мир сегодня», в Китае убивают неродившихся женщин…
— Нам повезло, мы с тобой в Хорватии, здесь будущих женщин убивают только тогда, когда в семье уже родились две маленькие женщины и все хотят мальчика, но говорят, ничего, если будет девочка, главное, чтобы ребенок был жив и здоров, три — это к счастью. А когда ранний ультразвук показывает, что это счастье — будущая маленькая женщина, ее мама отправляется на аборт.
— Хватит, смени тему, мама, маленькие дети, аборт… Замолчи, я хочу спокойно плавать и слушать музыку…
— Люди не любят детей. Их нельзя бросить на шоссе, когда отправляешься на машине в отпуск, поэтому люди любят собак. Зимой они валяются со своими собаками на диване и греют о них ноги, спасаются от депресняка, а летом, когда едут на море по шоссе Загреб-Сплит, оставляют в сортире на бензозаправке. Плохие времена настали.
— Никто еще не сказал всей правды про бумажные пеленки. С одной стороны, для человечества это большой шаг вперед, миллионы матерей не должны больше отстирывать детское говно, с другой стороны, дети все дольше и дольше срут в бумагу и превращают мам в рабынь, которые вынуждены по всему свету таскать за собой сумку, набитую памперсами. Идут разговоры, ведь у молодых мам есть молодые подружки, с которыми они болтают, так вот, идут разговоры, что теперь дети срут в памперсы даже в шесть лет, а как такое может быть приятно родителям, все хотят свободы, поэтому так много абортов.
