Ничего не ответив, Нилуфар удалилась вместе с Хэкой. Вскоре к поэту подошли Манибандх и Вени.
— С кем ты сейчас разговаривал, Виллибхиттур? — спросила Вени.
— С супругой высокочтимого купца, — произнес поэт безразличным тоном. Взгляды мужчин встретились. Глаза поэта были ясны и безмятежны, как трепетные лучи восходящего солнца, пробуждающие дремлющий лотос. В глазах купца промелькнула мрачная тень. Он пристально оглядел поэта. Совсем юноша, вчерашний подросток… А он?.. Он уже пересчитал ступени молодости.
— Виллибхиттур! — позвала Вени.
— Да, да! Что? — словно очнувшись, откликнулся тот. — Посмотри-ка, Вени, какое прекрасное золотое облачко плывет в небе!
Манибандх и танцовщица посмотрели вверх, но небо было совершенно чистым. Они удивленно переглянулись. Пожав плечами, купец направился к комнатке, где для него уже была приготовлена одежда.
Апап закричал:
— Эй, люди высокочтимого Манибандха! Готовьте колесницы!
Переодевшись, купец вернулся.
— Красавица, почему ты не носишь украшений? — спросил он Вени.
Та нахмурилась и ничего не ответила.
— Надень ожерелье, и ты будешь подобна прекрасной горе Шьямале, увенчанной снежной короной! Не забывай красавица, что честь нашего великого города отныне и твоя честь. Весь город к твоим услугам!
— Поэт! — обратился затем он к Виллибхиттуру. — Что нужно было этим женщинам?
— Они справлялись о вас, высокочтимый купец!
— И не подождали меня? — недовольно сказал Манибандх и тут же прикусил губу: нельзя выдавать своих чувств, да еще при чужеземцах!
Когда Манибандх со своими спутниками отъехал, танцовщица долго не могла оторвать взора от удалявшихся колесниц.
Поэт встревоженно смотрел на новое жемчужное ожерелье подруги.
— Кто дал тебе это?
— Мое искусство, — не пряча глаз, ответила Вени.
Поэт замолчал. Потом, слегка дотронувшись пальцами до волос девушки, сказал:
— Танцовщица!
— Поэт! — ответила Вени, уловив намек.
Оба отвели глаза в сторону и, не сказав больше ни слова, тихонько пошли рядом. В эту минуту великий город содрогнулся. Раздался ужасный грохот. Казалось, кто-то огромный захохотал зловещим смехом и тяжко вздохнул. И снова стало тихо. Это была зловещая тишина…
— Виллибхиттур! — в ужасе прильнула к поэту Вени. Тот крепко прижал к себе девушку. Она прошептала: — Виллибхиттур…
— Вени…
Он погладил подругу по голове.
— Как вы бесстрашны, мужчины! — со вздохом сказала Вени. — Тебя не испугало даже это!
Мимо них пробежал неизвестно откуда взявшийся юродивый. Он бормотал, жутко усмехаясь:
