А все ныне действующее правительство представляло собой сторонников именно этой партии.
Движение, обеспокоившее министра, объявило следующие тезисы: что не Волдеморт, а Дамблдор был воплощением зла и своей политикой привел страну на грань катастрофы; что Волдеморт вообще представляет собой невинную жертву, борца с режимом, который пытался спасти Англию от Дамблдора; что раз нынешнее правительство является продолжателями дела Дамблдора, то страна по–прежнему в опасности. И если их не остановить, они успешно завершат дело Альбуса по доведению Англии до краха.
Движение готовилось «спасти Англию» путем государственного переворота и уничтожения всего нынешнего правительства.
Движение собиралось «зачистить» и всех сочувствующих, всех членов Ордена феникса и помогавших им.
Движение отличала патологическая ненависть к Гриффиндору.
Как считал министр, но не мог доказать, на совести новой партии было уже несколько терактов против действующих чиновников и авроров.
Бобби, с его знаменитыми антигриффиндорскими подвигами, в партию приняли с распростертыми объятиями.
Бобби убедился, что страхи министра обоснованы: движение набирало огромную силу и имело мощный потенциал. Тайных сторонников и сочувствующих у него было предостаточно. Дамбигадов и гриффиндоргадов в обществе было много, но странно, что никого из сочувствующих не смущала такая мелочь как теракты!
У самого Бобби был врожденный иммунитет против терроризма. Как он цинично признавался Шеклботу, он сдал бы аврорам даже партию любителей зельеварения, если бы зельевары стали убивать ради своих идей.
И новое движение он ненавидел всеми силами антигриффиндорской души — он считал, что эта партия своими действиями способна опорочить саму идею дамбигада на долгие годы!
Следующее заседание партии было назначено на послезавтра…
Предполагалось строить планы по новому теракту…
Впрочем, сейчас‑то продолжается ночь полнолуния, мы в Хогвартсе и вообще слишком сильно отвлеклись!
Бобби, устало зевнув, добирается до своей спальни и шлепается на кровать.
— C'est toi? Comment ça va? (франц. Это ты? Как дела?) — раздается оттуда заспанный голос.
— Oui, c'est moi. Тout va bien. Dors[1], (франц. Да, это я. Все в порядке. Спи) — отвечает Бобби, раздеваясь.
— Да нет, я уже проснулась, — возражает зевая прекрасная Мишель.
— Еще можешь спать 4 часа. Сейчас три.
— Ну, ты можешь спать и дольше, хоть весь сегодняшний день.
— У меня в восемь первая пара.
— Ах, тебе же не сказали. Я обменялась с тобой часами, — говорит Мишель. — Сегодня все твои пары — мои.
