Мы навестили несколько лавок, чтобы купить припасов в дорогу, и решили отобедать в "Красном снопе" перед тем, как покинем Берегост. Но как только мы вошли в гостиницу, дорогу мне загородил приземистый дворф. "Бьюсь об заклад, что твой жизненный путь сейчас оборвется. Ничего личного, пойми, но, боюсь, время твое на этом грешном мирке истекло".
"Зачем тебе это?" — возразила я, зная, что переубедить его все равно не сумею. — "Я ведь ничего тебе не сделала".
"Насколько я знаю, ты вообще никому ничего не сделала", — согласился он. — "Но мне наплевать. Цена есть цена, а голова есть голова, и когда два этих понятия встречаются, старик Карлат делает деньги. Как я уже говорил, ничего личного".
Мы были вынуждены прикончить его. Я обнаружила на теле его свиток с объявлением награды за мою голову, и усмехнулась, заметив, что та выросла до 350 золотых. Хоть сражение и не способствовало аппетиту, мы все равно решили остаться и пообедать. Мы уже заканчивали трапезничать, когда Джахейра подвела к нашему столику некую женщину, у которой к нам была просьба.
"Моему супругу пришлось срочно отправиться по делам в Амн, и я волнуюсь на него. "Мириан", — всегда говорил он. — "Мириан, кто знает дорогу лучше старого Роя?" Но дороги сейчас не так безопасны, как раньше, и вот уже несколько месяцев с Амном нет связи. Не могли бы вы внимательно смотреть по сторонам, когда будете идти по южным дорогам, и рассказать мне, если что заметите?"
К югу от Берегоста мы обнаружили двух огриллонов — странных огров-полукровок, стоящих над телом халфлинга. Когда мы расправились с ними, то обнаружили письмо, которое один из них забрал с тела халфлинга. Мы вернулись в Берегост, ибо в письме значилось следующее:
Дорогая моя Мириан, дорога была тяжело, но я сумел добраться до Амна. Думаю, будет разумно, если я вернусь морем, однако это произойдет уже после того, как первые снега укроют землю. Надеюсь, ты получишь это письмо. Я нанял для доставки его халфлинга, который показался мне честным малым.
Твой Рой.
Для Мириан то были добрые вести, а вот для семьи несчастного халфлинга — не очень. Мы вернулись на южный тракт, вступили в сражение с отрядом хобгоблинов, атакующих путников, и встретили охотника по имени Буб Скинт.
По пути я беседовал с Халидом и Джахейрой, узнав немного об их прошлом. Об этом Джахейра говорила неохотно, но поведала, что родилась в Тетире в семье, поддерживающей правление короля Алемандера… к несчастью, в период тетирской гражданской войны. Ее дворянскую семью уничтожили разъяренные толпы черни, а она выжила лишь потому, что девочка-служанка забрала ее из замка незадолго до его падения. Они бежали в леса Тетира и набрели на анклав друидов, пожелавших оставить дитя у себя. Джахейра росла весьма целеустремленной, считая, что единственный способ защитить природу — активно следовать к этой цели. С Халидом у нее было мало общего, но хоть они и частенько пререкались, она питала к нему глубокие чувства. Восхищение ее Горионом было очевидным, и она твердо заявила, что тот, кто несет ответственность за его смерть, разделит эту судьбу.
