Две недели как травести Оксана Голдовская перестала ходить на работу, впала в депрессию и начала пить.
Две недели как ее приятель и коллега, вместе с ней бросивший работу в «Купидоне» по зову Нинель, съехал с прежней квартиры в неизвестном направлении.
Две недели как Марта Панич перестала звонить домой, а спустя несколько дней ее подруга Светка Михеева неожиданно вернулась из Москвы в Пензу, той же ночью повесилась в сортире, а когда ее вынули из петли, попала в дурдом.
Две недели как Нинель перестала ночевать дома, а за ней началась охота.
Что же такое случилось у них там две недели назад?
Три вещи произошли одновременно: пропиликал сигнал от входной двери, заголосил телефон на столе и стрелка стенных часов коснулась цифры «5».
Точно так же одновременно и вполне механически я в свою очередь совершил три действия: щелкнул клавишей видеофона, снял трубку и вспомнил, что с пятью часами вечера у меня связано какое-то дело.
На экране монитора обнаружилась угрюмая физиономия Малого-Малая, и я нажатием кнопки отпер ему дверь.
В трубке был Невмянов.
Вот только вспомнить, какое именно дело ассоциируется с этим временем, мне сразу не удалось.
Поэтому, покуда пензенский коллега проходил в мой кабинет, а Невмянов уже излагал бравурным тоном добытые им сведения, я судорожно напрягал мозги, пытаясь извлечь из-под слипшихся, как вчерашние блины, пластов памяти что-то важное ― но так и не смог.
― Есть такие люди! ― голосом спортивного комментатора возвещал тем временем Шурик. ― Но не в ФСБ, а в ГРУ! И не оба, а один! И не есть, а был! Второй, по слухам, действительно с Лубянки, но оба давно в запасе, ушли на гражданку. Работают теперь в охранной фирме при холдинге «Фарус». Слыхал про такой?
Я слыхал.
Именно на эту финансово-промышленную группу и намекалось в статье про «политических
проституток». Как раз этот самый «Фарус» не первый год с переменным успехом и бился за обладание контролем над производством алюминия в каком-то сибирском крае.
― Так что кофе в интимной обстановке отменяется! ― не скрывая радости, итожил Невмянов. ― Эти ребятки под комитет только хлещутся, ксивы у них -вроде документов прикрытия! А уж ты меня напугал: эфэсбэ, эфэсбэ! Сам-то в штаны не наложил?
― Наложил, ― честно подтвердил я. ― Но не очень: у них игрушки почему-то были от чужой мамы...
― Мог бы, между прочим, сразу сказать, ― укоризненно пробурчал Шурик. ― А то я тут развел конспирацию... С этим народцем, сам знаешь, как с женщинами: любые шутки глупы и неприличны.
