Надо отдать им должное: наши бравые похитители продемонстрировали профессионализм, восприняв поворот судьбы без паники. Не проронив ни слова, они просто синхронно выпустили меня из рук, а один из них ударил кованым ботинком по моей левой лодыжке, да так ловко, что я колодой повалился на асфальт. Одновременно с этим ребятки бестрепетно выхватили из-за спины короткие автоматы, которые тут же принялись плеваться огнем в подъезжающих полицейских.
Во время следующей сцены я лежал на тротуаре, в буквальном смысле не чуя ног, со скованными за спиной руками, осыпаемый раскаленными гильзами. Сами понимаете, из такой позиции много не разглядишь. Но зрелище было настолько любопытным, а страх попасть под перекрестный огонь таким большим, что я сумел отчаянным усилием пару раз перекатиться и прижался к дому.
Не думаю, что там было намного безопасней. Но обзор улучшился. Тем более, что посмотреть было на что.
В патрульных машинах как будто тоже оказались готовы к такому развитию событий. Высыпав наружу и укрываясь за капотами и багажниками, полицейские открыли ответный огонь. Из уютного кресла в кинотеатре все это смотрелось бы весьма увлекательно, полностью отвечая требованиям гангстерского жанра. Но я был не в кинотеатре, а прямо посреди этого дивного Чикаго ― пули свистели надо мной, вышибая из стены куски колкой штукатурки.
Камуфляжный здоровяк рядом со мной ойкнул, схватился за живот и опустился на колено. Другой выронил автомат и ткнулся головой в колесо джипа. Одна из полицейских машин, громко фыркнув, как недовольная кошка, пульнула вверх языком пламени из бензобака. И тогда, перекрывая грохот стрельбы, кто-то из камуфляжных, видно старший, заорал, отдавая вполне в данном случае уместную, но какую-то не совсем военную команду:
― Атанда! Ноги делаем! Всех в тачку!
Пятнистые подхватили раненых, потом я увидел, как, взмахнув серебряным крылом, в «гелендваген» полетел все еще скрученный собственной проволокой Мерин.
А потом я увидел Прокопчика. Во всей красе.
Наши похитители то ли забыли, то ли поленились сковать хромого, да еще находящегося в бессознательном состоянии инвалида. И он им показал, что такое жажда жизни. Как только пришел в себя.
Нет, мой помощник не стал вступать в неравную схватку с превосходящим силами противником. Он разумно предпочел ретироваться ― в сторону, противоположную полю битвы. И скажу вам, даже несмотря на всю безнадежность моего собственного положения, я следил за этим забегом как завороженный.
