В Кастилии тогда царил беспорядок. Дворянство, свыкшееся с мятежами и гражданской войной, приносившими ему верные прибыли, восстало против Энрике IV. Этот король-художник, которого, несмотря на изрядное количество любовниц, недруги прозвали Импотентом, был жертвой своего времени, эпохи перехода от грубых нравов воинственных лет реконкисты к изящной любезности и духовным радостям так называемого Возрождения, начавшегося в Италии. Король питал большую склонность к музыке, танцам, женщинам, проявлял терпимость к мусульманам, обычаи которых ему были по вкусу больше, чем христианские. Порою он влюблялся в знатных дам своего двора, порою же его влекла к себе неприкрашенная природа с ее терпкой и здоровой красотой, и тогда он отправлялся на охоту в горы, в какое-нибудь из королевских поместий, в сопровождении целой свиты музыкантов, шутов, мавританских певцов и солдаток — так называли проституток, состоявших на жалованье; эти поездки служили предлогом для сближения с пастушками, крепкими крестьянками с румяными щеками и пряным запахом, чью бесхитростную прелесть воспел поэт того времени, беззаботный весельчак Хуан Руис, протопресвитер из Иты.[21]
Очевидно, женитьба короля на принцессе донье Хуане, уроженке Португалии, одной из самых утонченных и образованных женщин своей эпохи, вызвала у него потребность в любви женщин с огрубелыми руками, привыкшими доить коров, укрощать жеребцов и, швыряя камни, подгонять стадо.
Из Португалии вместе с его супругой приехало несколько красивых дам, чрезвычайно изысканных для своего времени, появление которых взбудоражило весь кастильский двор. Они познакомили кастильских матрон с новейшими косметическими средствами и духами. Их тонкая предусмотрительность доходила до того, что они натирали себе белилами ноги от того места, где кончался черный чулок, до самых укромных уголков тела. В те времена было принято, чтобы кабальеро возили дам на крупе своих коней, помогая им сесть и сойти, а так как под пышными юбками, расшитыми геральдическими эмблемами, дамы не носили ничего, кроме рубашки, можно было легко обнаружить кое-какие тайны, когда они садились на лошадь или спрыгивали на землю.
Энрике IV находился в любовной связи с доньей Гиомар, одной из дам, явившихся вслед за его супругой из Португалии. Однажды архиепископ Севильи устроил праздник в честь королевской четы, иначе говоря, пригласил короля с королевой отужинать в епископском дворце. И тут король позволил себе за столом такие откровенные нежности по отношению к донье Гиомар, что его супруга донья Хуана Португальская поднялась из-за стола и дала любовнице короля пощечину, после чего обе благородные сеньоры, к превеликому удовольствию дона Энрике, вцепились друг другу в волосы.
